Надо сказать, что и на всех нас общая атмосфера этого года влияла и толкала к переоценке ценностей. Только один A. В. Второв был непоколебим в своих народовольческих убеждениях, хотя нередко стал он запивать, что служило у него признаком тяжелого настроения, неудовлетворенности.
Еще из таких стойких могу отметить А. И. Добронравова, который вновь был принят в университет, на юридический факультет; жил он у своей сестры и зятя, рабочего Брестских железнодорожных мастерских. С ним я побывал у писателя H. H. Златовратского, который жил тогда в Москве, на Патриарших прудах. Златовратский производил обаятельное впечатление искреннего народника-романтика, несколько путаного в своих воззрениях, но глубоко верившего в конечную победу народной крестьянской революции и торжество народнических идеалов. У него я познакомился с несколькими рабочими тех же Брестских мастерских: Лазаревым, писавшим рассказы из рабочего быта, один или два его рассказа были напечатаны, кажется, в "Русском богатстве", Серовым, Нуждиным, Камневым. Беседовали с рабочими, пили чай, и на этом как-то все кончалось.
На журфиксах у Златовратского вообще бывало много публики. Там я встречал В. А. Гольцева -- редактора "Русской мысли", главу тогдашних московских либералов, А. С. Пругавина -- исследователя русского раскола и сектантства, B. Ф. Орлова -- бывшего нечаевца, тогда толстовца. Толстовцев вообще у Златовратского бывало немало, бывал и сам Лев Толстой, но мне его встретить не удалось. Беседы иногда бывали шумные, но беспорядочные.
Из студентов-радикалов познакомился я с несколькими сибиряками -- Сапожниковым, Антоновичем, братьями Кусковыми, Яновским. Среди сибиряков встречались тогда более определенно революционно настроенные студенты; они воспитывались у себя в Сибири в кружках под руководством политических ссыльных. Сибирское землячество считалось наиболее радикальным.
Но вообще-то землячества в этом году влачили довольно жалкое существование. Нижегородское землячество после "беспорядков" раскололось. Одна часть, консервативная, как мы ее называли, хотела ограничить деятельность землячества только взаимопомощью; другая, радикальная часть, считала это сужением задач землячества и полагала, что землячество часть своих средств должно направлять на помощь политическим ссыльным и заключенным, активно участвовать в студенческой общественной жизни.
В консервативную фракцию землячества вошли M. H. Соболев и И. А. Базанов из кружка у Кильчевских, в нее же входил и Н. А. Рожков (впоследствии историк, бывший одно время социал-демократом большевиком, а после революции 1905--1907 годов -- меньшевиком). Наша "коммуна" целиком вошла в радикальную часть землячества. Союза землячеств в этом году не существовало, по крайней мере он ничем себя не проявлял.
Для характеристики того времени могу сказать, что за первый год моей жизни в Москве я не видел ни одного нелегального издания; все мои поиски какой-либо революционной организации были тщетны.
Свободное копирование
