Тринадцатый вагон

  Тринадцатый вагон

  После возвращения из "Тишкова" Вася приступил к работе. Тринадцатого сентября Вася взял отпуск, и мы опять решили поехать в Донецк, теперь уже на годовщину со дня смерти Васиного племянника Юры.

  Вася купил два билета в тринадцатый вагон, у нас было одно нижнее и одно верхнее место. Вместе с нами в купе сели двое военных, судя по их разговорам, они были десантниками. Военные выпивали и много курили.

  Где-то под утро, когда мы проехали Курск, Вася слез с верхней полки и вышел из купе. Подождав немного, я тоже вышла в коридор и увидела Васю возле туалета с жутко искажённым лицом. Я довела его до своего места, он мне ничего не мог сказать. Я пошла к проводнице и попросила её, чтобы она нашла врача. Врача в вагоне не оказалось. И только на станции в Белгороде в вагон пришли два санитара с носилками и перенесли Васю в санитарную комнату при вокзале. По этой причине поезд был задержан на полтора часа.

  А я кое-как собрала свои вещи и тоже пошла в медицинскую комнату. Остальные вещи, Васин костюм, чемодан и другие были выброшены проводницей на платформу.

  К моему приходу за Васей уже пришла скорая помощь из Белгородской областной больницы. Меня с собой скорая брать не хотела, но я упросила. Дежурный вокзальный врач разрешил мне оставить наши вещи в его шкафу. Между прочим, врач был молодой и очень симпатичный, его лицо напомнило мне молодого Васю.

  Когда мы приехали в приёмную областной больницы, я увидела, как у Васи начался паралич лица: рот перекосило набок. Я очень испугалась и заплакала. Меня тут же вывели из приёмной и привели к дежурной сестре. Она уложила меня на кушетку и дала какое-то лекарство. И так, на этой кровати я прожила дней пять, меня даже кормили из больничной столовой.

  Позднее выяснилось, что в одном с нами поезде в Донецк ехал Васин брат Иван со своей женой Катей. Они ехали в третьем вагоне и ничего не знали о нас, так как о поездке в Донецк мы с ними не уговаривались.

  На другой день я позвонила домой. Наш телефон был переключён на квартиру Соснина, и Лена разговаривала со мной из его квартиры. Затем я позвонила в Донецк и сообщила Насте, что мы не доехали.

  Вещи с вокзала я принесла в больничную раздевалку, и дежурная разрешила поместить их в кладовую, находившуюся в подвальном помещении.

  Первые два дня Васю лечил врач Павел Иванович, которому я дала бутылку коньяка, а потом Васю стал лечить очень хороший врач-невропатолог Фёдор Фёдорович.

  В Васиной палате лежало человек пять, обслуживание было хорошее, все палаты были чистые. Территория больницы была большая и ухоженная, вся в зелени и цветах, там даже был газетный киоск, где я покупала газеты и журналы. Девушка-киоскёр относилась ко мне почему-то очень любезно.

  Через несколько дней мне предложили какое-то общежитие, в котором я скиталась некоторое время в жутких условиях. Потом приехала Анастасия Фёдоровна и подыскала мне частную квартиру недалеко от больницы, по адресу: улица Гагарина, дом двадцать семь, квартира пятьдесят шесть. Хозяйкой квартиры была Ольга Дмитриевна Григорьева. Настя провела со мной одну ночь и уехала. Когда я осталась одна, я уснула и спала так спокойно и красиво, как никогда раньше не спала.

  В больнице я познакомилась с очень симпатичной женщиной Марией Николаевной Грибачёвой, она работала дежурной в зале ожидания. Мы часто и много с ней разговаривали, а потом долго переписывались.

  На поминки в Донецк мы везли продукты, теперь мне пришлось их раздать. Две курицы я отдала М.Н.Грибачёвой, три бутылки водки я отдала Ольге за квартиру, две коробки конфет отдала сёстрам в больнице.

  Ваня и Катя, возвращаясь в Москву из Донецка, сделали в Белгороде остановку и навестили Васю. С ними вместе опять приехала Анастасия Фёдоровна. Навестив Васю, они два дня не могли уехать в Москву, так как на станции Поныри Курской железной дороги произошло крушение пассажирского поезда. Всё это время Ваня с Катей скитались на вокзале.

  Поскольку в Донецке мы собирались пробыть недолго, мы ехали налегке. А теперь уже начинался октябрь, становилось холодно, поэтому я попросила Галю прислать мне кое-что из тёплой одежды, а также деньги.

  В Белгородской больнице Вася находился с четырнадцатого сентября по двадцатое октября 1971 года. После возвращения в Москву Вася был на больничном ещё четыре месяца, и только первого февраля 1972 года был выписан на работу.