Наши болезни

  Наши болезни

  В сентябре 1970 года у Анастасии Фёдоровны случилось несчастье, в Байконуре скоропостижно скончался её старший сын Юра. Анастасия Фёдоровна с мужем ездили в Байконур, привезли тело Юры в Донецк, и там похоронили его с воинскими почестями.

  Мы с Васей тоже собирались поехать в Донецк на похороны. Но в эту неделю, когда нужно было выезжать, я вдруг неожиданно заболела.

  Поднялась высокая температура. Врач, которая пришла по вызову, признала у меня аппендицит и немедленно направила в больницу.

  Операцию мне делал молодой хирург из госпиталя имени Бурденко, в котором он находился на усовершенствовании. Операция была под местным наркозом, и во время операции хирург мне подробно рассказывал, что он делает, называя меня при этом по имени и отчеству. А потом вдруг все забегали: оказалось, мой аппендикс лопнул, и начался перитонит. Хирург долго со мной возился, но всё закончилось благополучно, и даже шов получился аккуратный.

  Когда меня выписали из больницы, за мной на такси приехал Вася. Он так торопился скорее увезти меня из больницы, что не привёз половины моей одежды, а было холодновато.

 В феврале 1971 года я опять заболела, у меня началось кровотечение. Врач из женской консультации совместно с заведующей направили меня в больницу, где мне сделали операцию.

  Однажды, в конце декабря 1970 года, Вася пришёл с работы и сказал, что ему плохо, сильно болит голова, и надо срочно вызвать врача.

  Как сейчас помню, пришла врач, хорошо одетая, красивая, но пожилая, напоминала она не то гречанку, не то грузинку. Представившись заведующей нашей поликлиникой, она выписала направление в больницу и вызвала скорую помощь.

  Когда пришла скорая помощь, Вася самостоятельно спустился с лестницы. Мы с Васей поехали в инфекционную больницу на Соколиной горе.

  В больнице мы около часа ждали, когда нас примет врач, и Вася чувствовал себя вроде бы ничего.

  Пока мы ждали приёма, произошёл такой случай. Привезли беременную женщину, которая очень громко кричала. Находилась она при этом в коридоре. Врач сказала медсестре: "Иди, сделай укол!". Сестра вышла, и когда она вернулась, врач спросила у неё: "Ну, как, сделала?". Сестра ответила: "Да!". Врач спросила: "Как, стало лучше?". Сестра ответила: "Больной пошёл в палату". Оказалось, сестра сделала укол какому-то мужчине, а роженицу увезли в другое помещение. Вот такие бывают случаи.

  Когда подошла наша очередь, врач осмотрела Васю, его при мне переодели и увели в палату. Он опять пошёл на своих ногах.

  Когда на следующий день мы с Галей пришли в приёмную больницы, то на доске, где вывешивались данные о состоянии больных, мы прочитали, что состояние Васи тяжёлое. Мы заволновались.

  Я позвонила Виктору Мироновичу Гиндилису, который работал в системе здравоохранения. Он сказал, что в этой больнице знакомых врачей у него нет, но потом он всё же нашёл врача. И его врач заходила к Васе и обнаружила, что Вася находится в очень плохом состоянии.

  Потом, через несколько дней, мне дали разрешение находиться около Васи. Разрешения добилась Галя. Позднее заведующая отделением спрашивала у меня: "Кем работает ваша дочь?".

  Когда я пришла к Васе в палату, он лежал весь запутанный гамаком, (чтобы не вставал). Его одеяло и бельё были в крови. Оказалось, ему сделали пункцию, взяли спинномозговую жидкость, по которой определили, что он перенёс субарахноидальное кровоизлияние.

  А врач из сорок седьмой поликлиники направила Васю в инфекционную больницу с подозрением на менингит.

  Осматривавший Васю врач-психоневролог пригласил меня к себе в кабинет и долго расспрашивал, в том числе его интересовало, не падал ли Вася где головой.

  Врач, которая была прикреплена к Васе, лечить его отказалась, сказав, что это не её специальность. Поэтому встал вопрос о переводе его в другую больницу. Я попросила заведующую отделением положить его в пятьдесят седьмую больницу, которая находилась на Одиннадцатой Парковой улице. Сидящий в это время в кабинете рыжий доцент лет сорока сказал: "Ишь какие, куда хотят!", и, обращаясь к заведующей, добавил: "Вам позвонил какой-то дворник, а вы всё делаете, как они хотят!". Заведующая на него зашикала.

  Чтобы перевести Васю в пятьдесят седьмую больницу скорую мне не дали, пришлось нанимать такси. И даже не было санитаров; снести Васю со второго этажа помогли выписывающиеся больные.

  В больнице на Соколиной горе Вася находился с двадцать пятого декабря 1970 года до двадцать восьмого февраля 1971 года. Всё это время я каждый день с восьми утра до закрытия больницы находилась возле Васи и ухаживала за ним. Целый день я сидела в марлевой повязке. Помню, когда Вася стал уже приходить в себя, он всё спрашивал, сколько линий на стене. Я отвечала, что там одна трафаретная линия, на что Вася говорил: "Нет три!". Значит, голова у него была не в порядке.

  Хочу сказать, что когда Вася выписался уже из пятьдесят седьмой больницы, мы с ним ходили в больницу на Соколиной горе и отблагодарили заведующую отделением и сестру Шуру за их хорошее и внимательное отношение к Васе. Мы преподнесли им духи "Красная Москва".

  В пятьдесят седьмой больнице Васе опять сделали пункцию, а потом проводили разные процедуры согласно его диагнозу. Лечила его опытный врач Агапова.

  Я ежедневно ходила к Васе в больницу, так как он был ещё в очень плохом состоянии. Мужчины, лежащие в его палате, а их было человек пять, страшно возмущались тем, что меня пропускают, а их жён нет. Для того чтобы попасть в палату, нужно было получить на вешалке халат. Мне это удавалось потому, что гардеробщицей была Шура, наша соседка по дому, её квартира была в первом подъезде. Когда дежурила другая гардеробщица, приходилось за халат давать ей один рубль.

  Из пятьдесят седьмой больницы Вася выписался в удовлетворительном состоянии для долечивания в амбулаторном режиме. На больничном листе Вася находился до двенадцатого апреля, после чего был выписан на работу

  На работе Васе выделили путёвку в сердечно-сосудистый санаторий "Тишково". В санатории Вася хорошо поправился, посетил музей Тютчева, Загорский музей-заповедник, был в Троице-Сергиевой лавре. Я ездила навещать Васю и провела с ним целый день, он водил меня на канал, где находился "Дом рыбака".