Записки счастливого человека - 39

Дачи

"Удачник – друг владельца дачи."

Народная мудрость

В конце семидесятых новое увлечение охватило большинство наших друзей – все они начали покупать дачи. Рыжковы купили участок в Павлово на Неве, Давыдовы – под Зеленогорском, Шелухины – в районе Ваганово, недалеко от Ладоги, Фрид построил шикарный дом на окраине Луги, а Копосовы купили целую деревенскую усадьбу аж в двухстах километрах от Ленинграда. Женя Баяндурова, жена Ильи Рабиновича, отгрохала новый дом в элитном садоводстве за Стрельной, а Светы забрались в деревню Шуты, расположенную на берегу прекрасного озера километрах в трехстах от дома. Стали дачниками Клячкины и Розеноеры. И только мы продолжали сопротивляться этому поветрию.

Наша некогда монолитная компания дала многочисленные трещины. С мая и до конца сентября все вкалывали на своих участках, а когда наконец-то собирались за круглым столом, то разговоры начинались какие-то в буквальном смысле приземленные. Семена, рассада, саженцы, минеральные удобрения, мочевина – вот что занимало теперь умы наших друзей, а при упоминании о навозе многие мечтательно закатывали глаза. Мы внимательно слушали, в нужных местах сочувствовали или восхищались, но с удовольствием ощущали свою независимость. Мы привыкли летом путешествовать на машине, останавливаясь на отдых в самых привлекательных и, как правило, безлюдных местах. Нам не хотелось на лучшее время года приковывать себя к одному и тому же, пусть своему, клочку земли. Но все наперебой приглашали нас посетить их поместья. Мы ездили, смотрели, иногда искренне расхваливали увиденное, вкушали плоды земли, выставленные на стол гостеприимными хозяевами, но продолжали сохранять свою независимость.

Первую брешь в нашей многолетней обороне прорубили Шерманы, пригласив нас на свою дачу на Карельском перешейке. В своём небольшом, очень добротном и ухоженном домике они сумели создать почти городские комфорт и уют. Они пользовались дачей круглый год. Зимой в доме было тепло. Над полированным столом ярко сияла небольшая люстра. Водка была холодной, а застольные беседы всегда тёплыми и интересными. Утром мы разжигали печку, завтракали и выходили на прогулку по зимнему лесу. Очень запомнились яркое солнце, ослепительно белый снег, бледно-голубое ленинградское небо и высокий еловый лес по обе стороны дороги.

Короче говоря, дачная инфекция оказалась заразительной, и наш иммунитет был прорван: мы решили попробовать свои силы в новом для нас амплуа. Но оказалось, что реализовать это решение не так-то просто. У меня не было никаких полезных знакомств и блатов. Наши друзья, занимавшиеся клинической медициной, имели обычно благодарных пациентов, которые открывали им доступ в элитные садоводства. Пришлось приступить к бессистемному поиску: по рекомендациям случайных знакомых, по объявлениям, обнаруженным на специальных щитах или просто на стенах или заборах, мы созванивались с владельцами дач и садовых участков, а иногда ездили смотреть предлагаемые объекты. Как правило, это были совершенно неприемлемые для нас предложения. Запомнился участок, расположенный рядом с высокой железнодорожной насыпью. Короткую беседу с владельцем дома дважды прерывал грохот проносящихся над нами поездов. А прекрасный дом на берегу большого озера предлагался по неимоверно высокой для нас цене.

Но однажды мы попали в небольшое садоводство в трех километрах от городка Кировск на Неве. Продавался участок с двухэтажным домиком, похожим на сказочный теремок. Сходство создавали широкие узорчатые наличники, обрамлявшие все окна, и маленький, украшенный резьбой балкончик. В домике, построенном лет пять тому назад, еще никто не жил. Оказалось, что у хозяев имеется трехкомнатная квартира рядом, в Кировске. На участке площадью восемь соток стояли три теплицы: две по 25 и одна – 45 кв.м. В одной из меньших теплиц стеной стояли гладиолусы, во второй росли помидоры, большая теплица была целиком отведена под огурцы. Вся площадь участка была занята грядками с клубникой, а по периметру росли кусты смородины и крыжовника. Всё хозяйство было в идеальном порядке. Владелец участка, Василий Васильевич, объяснил, что ему с женой стало трудно справляться с этим хозяйством, так как у них рядом с домом имеется еще один большой огород.

– Зачем же вы завели это хозяйство? – спросил я.

– Понимаете, давали участки, все брали, и я не мог не взять. А когда взял, то захотел, чтобы у меня всё было лучше, чем у других. Поэтому и дом такой построил. А весь урожай с этого участка идёт на рынок. Ну что, понравилось хозяйство? Будете покупать? – спросил Василий Васильевич.

– Очень понравилось, но покупать не буду – цена для меня высокая, – ответил я.

Василий Васильевич запросил шесть тысяч рублей, а у меня было только четыре.

– Давайте четыре, а остальные потом отдадите, – предложил он.

Как можно было устоять против таких льготных условий? И мы ударили по рукам. В.В. даже расписку на оставшиеся две тысячи у меня не взял.

– Я привык верить людям! – торжественно произнёс он.

Предварительно он побывал у нас дома и после этого визита , видимо, поверил в нашу порядочность. Так сбылась наша мечта – мы стали владельцами дачи!

Но постепенно начало выясняться, что это сбылась мечта идиотов. К такому выводу мы пришли не сразу, так как оборотная сторона медали открывалась перед нами довольно медленно. Отсутствие опыта помешало правильно оценить то, что скрывалось за весьма привлекательным фасадом. Так, например, мы считали, что из двух выходных дней мы первый посвятим сельскому хозяйству, а второй – культурному отдыху. Будем читать, загорать, общаться с природой. Но оказалось, что и за два дня интенсивной работы мы не успеваем сделать всё необходимое. К концу дня в воскресенье мы садились в машину с совершенно новым для нас чувством вины перед некоторыми растениями, для которых не успели сделать всё, что было необходимо.

Наше садоводство было расположено на бывшем торфяном болоте. С помощью мелиоративных канав участок был осушен, но вода в колодце была совсем близко от поверхности земли. И была это торфяная вода, по виду напоминавшая крепко заваренный чай. Специальный фильтр для очистки воды в полевых условиях справиться с нашей водой не сумел. Питьевую воду пришлось возить в канистрах из города. После первого же хорошего дождя ямы на грунтовой дороге, ведущей к садоводству, наполнились водой, и местами мой «Москвич» почти вплавь преодолевал эти препятствия. А за два дня стоянки у нашего домика машина подчас увязала в грунте.

В начале июля мы подверглись первому испытанию урожаем. Начался сбор клубники. И это действительно было испытанием, так как одномоментно надо было собрать 10-15 кг ягоды. Короче говоря, за первое лето мы собрали 194 кг клубники. А потом пошли огурцы и помидоры, начали плодоносить кусты смородины и крыжовника. А гладиолусы мы везли в город охапками и искали, кого бы ими осчастливить.

Наша жизнь круто изменилась. Прежде мы, как все нормальные люди, пять дней работали, а два отдыхали. Теперь же мы два дня трудились, как негры на плантации, а пять дней отдыхали на работе. А еще приходилось в понедельник, вторник, а иногда и в среду заниматься переработкой привезенных с дачи ягод и овощей. Так что отдых в рабочие дни был не вполне полноценным. За всё лето я ни разу не был на рыбалке, а в лес за грибами выбрался только после окончания дачного сезона.

На следующий год мы сделали все от нас зависящее, чтобы снизить урожайность нашего сельского хозяйства. Нам не удалось добиться таких потрясающих результатов на нашем скромном участке, как советскому государству в масштабах целой страны. Силы были явно не равны. Но всё же: клубники мы собрали «всего» около 100 кг, урожай овощей лишь ненамного превысил наши потребности, и только смородина и крыжовник плодоносили по-прежнему.