Записки счастливого человека - 38

Третья охота

Как-то так получилось, что сбор грибов очень долго не попадал в круг моих интересов. Только в 1957 году, после возвращения с Дальнего Востока, мы с женой впервые поехали в лес за грибами и, не имея никакого представления о съедобных грибах, привезли полную кошёлку всякой дряни. Мы были настолько неопытны, что набрали довольно много каких-то ярко-белых грибов, решив, что это и есть те самые всеми хвалимые «белые». Мы жили тогда в коммунальной квартире, и соседи, подвергнув уничтожающей критике и сортировке наш сбор, несомненно способствовали сохранению нашего здоровья.

Наши друзья-грибники – Копосовы и Давыдовы – взяли над нами шефство, и мы довольно быстро вышли на нужный уровень. На Карельском перешейке очень много великолепных лесов, которые в грибной сезон привлекают ленинградцев. По мере увеличения числа личных автомобилей возрастало и число грибников в наиболее близких к городу лесах. Никакого удовольствия не доставляло ходить по лесу, встречая на каждом шагу срезанные грибы, слушая ауканье и натыкаясь на конкурентов. Поэтому мы начали уезжать подальше, километров за сто от города. Там подчас удавалось попасть на грибную целину.

Однажды мы выгружали из багажника корзины, а семилетний внук Витя отбежал метров на 50 от машины. Вдруг мы услышали его крик: «Помогите!» Оказалось, что он увидел сразу столько хороших грибов, что испугался – как бы они не разбежались. Мы попали тогда на, как говорят грибники, «слой» только что появившихся моховиков с толстыми ножками и еще не развернувшимися шляпками. Не было ни одного червивого гриба – все как на подбор молодые и крепкие.

Настоящее грибное изобилие встретили мы на отдыхе в Литве. Хутор, на котором мы жили, окружали великолепные боровые леса. Жена перед обедом говорила: «Принеси-ка миску лисичек!», – и я за несколько минут исполнял заказ. Подберезовиков и подосиновиков тоже было вдоволь. А однажды мы принесли из леса несколько белых. Хозяйка, которая до этого момента без интереса относилась к нашим грибным успехам, на следующее утро отправилась в лес и вернулась с полной кошёлкой великолепных белых грибов. А мы в этот же день нашли их штук пятнадцать. Так продолжалось несколько дней: она приносила кошёлку, мы – единичные экземпляры. На наши вопросы о том, где её заповедные места, хозяйка отвечала, что собирает грибы тут же, около хутора. Наконец я не выдержал: Винцентовна, можно я пойду с Вами? Мне не нужны грибы, но я хочу посмотреть, как вы их находите.» На следующее утро мы вышли в лес вдвоём. Винцентовна велела мне идти впереди неё на несколько метров и не спешить. Я очень старался, но пока я находил один гриб, она бросала в корзину добрый десяток. По каким-то недоступным для меня признакам она обнаруживала молодые, еще прикрытые листьями, хвоей и мхом грибы. Я отказался от лидерства и шёл за ней, поражаясь её способности видеть невидимое. Я понимал, что она прожила на этом хуторе всю жизнь, знает вокруг каждый кустик, каждый бугорок, помнит, где находила грибы в прежние годы, но все же не мог избавиться от ощущения творящегося при мне чуда. Урок этот мне запомнился на всю жизнь.

Наши любимые грибные угодья находились в ста километрах от Ленинграда по Приморскому шоссе. Широкая полоса редкого леса между шоссе и Финским заливом была богата различными грибами. Еще одно очень важное для нас преимущество этого места заключалось в том, что там невозможно было заблудиться, а Ляля ходила по лесу непредсказуемыми зигзагами и быстро теряла и попутчиков, и ориентировку. Неоднократно бывало так, что она искала грибы, а я искал её. Здесь же я мог быть спокоен: между шоссе и заливом жене деваться было некуда. Если эта прибрежная полоса оказывалась пустой, мы переезжали в находящийся вблизи густой, тёмный и сырой ельник, где в изобилии росли чёрные грузди. И, наконец, за этим тёмным лесом перед нами открывалось подсыхающее болотце, заросшее мелким кустарником – царство подберезовиков, которые росли там зачастую гроздьями, до шести-восьми грибов из одного корня. Эти три контрастных по растительности и влажности участка – прибрежная полоса, ельник и болотце – взаимно дополняли друг друга и давали возможность наполнить наши корзины даже в не грибные годы.

Хорошие грибные места были и совсем близко от города, в районе Грузино. Мы брали туда с собой маму, которая очень радовалась этим поездкам. Мы оставляли её около машины, и она, гуляя в радиусе нескольких десятков метров, собирала и раскладывала на капоте машины всё, что ей удавалось обнаружить. Преимущественно это были всевозможные поганки, но представляла она нам свой сбор всегда с гордостью.

Одна поездка в этот район запомнилась особенно. Мы шли по лесной тропинке и собирали подберезовики, растущие по её сторонам. Грибов было много и сворачивать с тропинки, чтобы продираться через густой подлесок, не хотелось. Обратно к машине шли по этой же тропинке и опять собирали грибы. Казалось, что они выросли после того, как мы там прошли. Впоследствии я неоднократно убеждался, что, когда в лесу оглядываешься, обнаруживаешь грибы, мимо которых прошёл.

В течение многих лет мы охотно собирали свинушки. Эти неприхотливые грибы неоднократно выручали нас в периоды, когда других не было. Но как-то, находясь в военном санатории под Ригой, я прочитал в местной газете статью под названием «Осторожно – свинушки». Автор утверждал, что свинушки опасны, так как могут вызвать тяжелые, подчас смертельные отравления. Весь многолетний опыт нашей семьи и наших знакомых говорил о противоположном, но пренебречь этой статьёй было невозможно. Я затеял собственное расследование, написал несколько писам в различные научные учреждения и получил ответ от профессора-миколога, подтверждающий мнение автора газетной статьи. Оказалось, что в результате многократного употребления свинушек может развиться сенсибилизация организма, приводящая к тяжёлым осложнениям типа анафилактического шока. Мы порадовались, что чаша сия нас миновала и навсегда прекратили сбор свинушек.

Поздней осенью, когда уже начинаются первые утренние заморозки, в лесу появляются удивительные грибы – рядовки. Удивляют они тем, что вырастают даже после заморозков, когда никаких других грибов в лесу нет. Но нет и всевозможных червей, жучков и насекомых, которые так часто портят хорошие грибы. И конкурентов-грибников в лесу тоже нет. Утром в тихие солнечные дни, когда под ногами еще похрустывает иней, а над головой звенят синицы, осенний сосновый лес особенно привлекателен. Именно сосновый, так как в нем много света, а на земле нет опавших листьев, из-за которых грибы не видны. Такое идеальное место мы облюбовали вблизи озера Красавица под Зеленогорском. Сойдя с автобуса, мы сразу оказывались в нужном лесу. Тёмно-серые шляпки рядовок хорошо были видны на зеленом фоне мха и ещё свежей травы. Иногда их прихваченные инеем шляпки можно было заметить только по контуру. За время прогулки по лесу становилось теплее, иней исчезал, и рядовки восстанавливали свой обычный цвет. Завершив свой маршрут по лесу, мы присаживались на поваленное дерево, чтобы отдохнуть и перекусить. Внизу, в глубокой впадине между холмами сияло ярко-голубое озеро, обрамленное лесом. Эту незабываемую картину мы увезли с собой в памяти и на нескольких слайдах.

Приехав в Германию, мы начали буквально ощупью прокладывать тропинки к здешним грибным угодьям. Местные жители ничего нам по этому поводу сообщить не могли. Типичному немцу известны только шампиньоны, которые круглый год имеются в магазинах. Лесных грибов немцы, как правило, не знают и побаиваются. И это при том, что они любят природу и охотно выезжают в лес, чтобы погулять по дорожкам. Один такой любитель природы как-то остановил нас, когда мы с полными корзинами шли к автобусу. «Что это за грибы?» - поинтересовался он. Мы назвали несколько видов грибов, подтвердив, что все они съедобны. «Да, один раз в жизни можно съесть любые грибы!» - задумчиво резюмировал немец.

Мы искали грибные места методом тыка: садились в какой-нибудь автобус и ехали до первого лесочка, который казался нам перспективным. Отсутствие собственной машины, разумеется, резко ограничивало наши возможности, но все же мы нашли несколько мест, которые посещаем до сих пор. Первосортных грибов там, как правило, не бывает, но и пустыми мы не возвращаемся. А когда начинается время опят, то, наполнив кошёлки, набиваем грибами еще и несколько полиэтиленовых пакетов. Опят бывает особенно много на ближайших горах. Там попадаются иногда пни, с каждого из которых можно нарезать несколько килограммов опят. Но эти грибы растут не только на пнях, но и в траве, между деревьями, а там их не сразу заметишь – очень хорошо они маскируются среди сухих листьев. Опята очень быстро растут и быстро стареют. Не всегда удаётся застать их молодыми, с крепкими упругими ножками и еще не развернувшимися шляпками. Но в общем, опята нас ни разу не подвели и всегда обеспечивали наши зимние заготовки.

Одно из существенных качеств здешней «грибалки» заключается в её близости от дома: не более получаса на автобусе – и мы в лесу. Иногда с детьми или со знакомыми мы уезжаем на машине километров за 30-40 от города и там попадаем в царство моховиков, меж которых изредка встречаются белые грибы. И только в Германии начали мы собирать грибы-зонтики, которые ранее считали несъедобными. Эти самые высокие грибы хорошо видны издали – молодые грибы имеют булавовидную форму, а затем, взрослея, приобретают вид настоящего зонтика.