Очередная конфликтная ситуация крупного масштаба возникла в связи с защитой моей докторской диссертации. Последняя обобщала результаты 16-летних исследований, которые я проводил, работая в НИЛ – центре крови и тканей Военно-медицинской Академии. В диссертации было много нового, заставляющего пересмотреть ряд организационных принципов и методов работы службы крови не только Вооруженныых сил, но и всей страны. Все выводы и практические рекомендации были экспериментально хорошо обоснованы и многократно проверены в различных учреждениях службы крови Вооруженных сил. Диссертация была принята к защите Учёным советом Всесоюзного Института Экспериментальной Медицины, я успешно прошел предзащиту, были назначены оппоненты и так называемое профильное учреждение – Ленинградский Институт Переливания Крови, который должен был дать отзыв на работу. Была даже назначена дата защиты – 13 ноября 1976 года. Казалось, что основная предзащитная суета закончилась и я могу спокойно готовиться к защите. Но тут неожиданно грянул гром.
Мне позвонила из Института Переливания Крови профессор Т.А.Кротова и взволнованным голосом сообщила, что ей звонил академик А.Смородинцев и сказал буквально следующее: «Передайте этому Сироко, чтобы он снял свою диссертацию с защиты. В нашем совете она не пройдёт.» Было ясно, что Смородинцевым руководят отнюдь не научные мотивы. Диссертация должна была поступить в библиотеку института только через месяц, стало быть, о ее содержании и недостатках представления он иметь не мог. Скорее всего, я не угодил ему своим профилем.
Я решил прежде всего поставить в известность об угрозе Смородинцева председателя Учёного совета профессора Б.Софронова.
– Я думаю, – сказал я, – что смогу доложить на Совете основные положения моей диссертации и ответить на вопросы членов Совета. Но если результаты голосования будут не в мою пользу, придётся вспомнить угрозу Смородинцева.
Проф. Софронов счёл ситуацию весьма серьёзной и попросил меня повторить мой рассказ в присутствии секретаря партийной организации, что я и сделал. А затем сказал, что решил диссертацию с защиты не снимать. Они одобрили моё решение, но объяснили при этом, что угроза академика несомненно имеет основание: в число 18 членов Учёного совета входили сам Смородинцев, его сын и пять сотрудников руководимого им отдела. На заседаниях Совета никогда не бывает стопроцентной явки его членов, и поэтому «клан» Смородинцева может обеспечить отрицательный результат голосования. Кроме того, следовало учитывать, что академик был председателем Ленинградского Общества эпидемиологов, микробиологов и вирусологов, членом Высшей Аттестационной Комиссии, то есть человеком весьма влиятельным.
Что я мог сделать, готовясь к защите? Прежде всего я решил поставить в известность о сложившейся ситуации всех, кто должен был принимать участие в самой процедуре защиты. А их было немало. Научный консультант диссертации академик В.Д.Беляков отнёсся к информации об угрозе Смородинцева спокойно.
– Это какое-то недоразумение, – сказал он. – Я постараюсь его уладить. На днях я должен встретиться со Смородинцевым на Правлении Общества микробиологов, эпидемиологов и вирусологов.
Однако через несколько дней Виталий Дмитриевич сообщил мне, что он ничего не добился.
– Я не могу понять, в чём тут дело. Смородинцев весь кипит от какой-то необъяснимой ярости. Не было ли у вашего отца конфликтов с ним?
Но об этом я ничего не знал.
Мои официальные оппоненты – академик А.П.Колесов, профессор А.М.Яковлев и профессор А.М.Смирнова – заверили меня, что они дадут хорошие отзывы на диссертацию и готовы отстаивать своё мнение на Учёном Совете. Между тем время шло, приближался день защиты, а ко мне продолжали поступать сведения о том, что Смородинцев развернул настоящую агитационную кампанию против моей диссертации.
Рассказ Альвины Михайловны Смирновой: «В составе группы ленинградских учёных я летела на съезд микробиологов в Куйбышев. В самолете, как на грех, рядом со мной оказался Смородинцев. Всю дорогу, несколько часов, он донимал меня разговорами о вашей диссертации.»
За месяц до защиты диссертация поступила в библиотеку ВИЭМ. И тут наступил новый этап конфронтаций. Надо отдать должное сотрудницам Смородинцева – членам Учёного Совета: они познакомились с диссертацией и заявили своему шефу, что работа произвела на них хорошее впечатление. И тут стал проясняться основной мотив агрессивного поведения Смородинцева.
Рассказ Р.Я.Поляк, доктора медицинских наук, члена Учёного Совета:
– Как-то после затянувшегося заседания Совета Смородинцев подвозил меня на машине и затеял разговор. «Рута Яковлевна, – сказал он, – вот вы сегодня проголосовали против диссертации И-ва. А ведь когда будет защищаться Сироко, вы проголосуете «за», потому что он еврей.» Я попросила водителя остановить машину и выскочила, хлопнув дверцей.
Как выяснилось позже, Смородинцев обзвонил всех членов Учёного Совета, убеждая их либо голосовать против моей диссертации, либо не являться на защиту, чтобы сорвать заседание Совета из-за отсутствия кворума. В такой накалённой до предела обстановке наступил день защиты. Но тут вмешалось Провидение: Смородинцева вызвали в министерство, и он уехал в Москву, предварительно написав разгромный отзыв на диссертацию. Должен сразу сказать, что мне было легко аргументированно ответить на все замечания Смородинцева. Он не был специалистом в проблемах, которым была посвящена диссертация, большинство его упрёков об этом свидетельствовали и легко опровергались.
Свободное копирование
