Перелом в моём сознании, а затем и в ситуации произошёл после четвёртого класса, когда я попал в пионерский лагерь. Там мне тоже порядком доставалось, но в конце лагерного сезона состоялась спортивная олимпиада, на которой я, к изумлению многих и собственному, занял первое место. Этот результат и привёл к перелому в сознании: я задумался о причинах моего угнетенного положения среди сверстников. По возвращении из лагеря я записался в секцию бокса, которую исправно посещал около полугода, пока не почувствовал себя достаточно подготовленным для повседневной жизни. За это время я рассчитался со всеми своими обидчиками, занял достойное место в мальчишеской табели о рангах и почувствовал прелесть спокойной жизни – жизни без опасений, что тебя могут обидеть. Именно тогда сформировалось важнейшее качество, столь необходимое во всей дальнейшей жизни, – чувство собственного достоинства.
Летом 1933 года папа в составе целой бригады военных врачей и лаборантов должен был выехать в Новороссийск для изучения каких-то военно-медицинских вопросов. В это же время в составе другой бригады поехала в командировку в г. Чапаевск на Волге мама. Родители поделили между собой детей. Я поехал с папой. В Новороссийске нашу бригаду разместили на территории местного военного госпиталя. В просторном помещении были развёрнуты лаборатории, там же находилось наше общежитие. Значительную часть дня, пока папа работал, я пользовался свободой – уходил на берег Цемесской бухты, где ловил бычков. Это была очень примитивная рыбалка, но вначале надо было поймать несколько десятков креветок, которые являлись наживкой. Я занимался этим делом с удовольствием и с сознанием собственной полезности. Время было очень голодное. Мы получали продовольственные карточки, которые сдавали в столовую военторга. В обмен получали талоны на трёхразовое питание, основу которого составляла пшенная каша. Она, как правило, выдавалась на завтрак и ужин, а в обед к ней добавляли тарелку жидкого супа. Можно представить себе наше положение, наш ужас, когда папа потерял талоны на питание. Несколько дней мы перебивались на бычках и овощах, которые можно было купить на рынке. А потом наши коллеги сообщили, что нас ждут в столовой - папа оставил карточки в кассе, оплачивая очередную трапезу. На радостях мы несколько дней пировали, получая на сэкономленные талоны дополнительные порции ненавистной пшённой каши.
На этом безрадостном продовольственном фоне случались иногда и праздники. Так однажды, вернувшись с моря, я застал в лаборатории обстановку общего эмоционального подъёма и приятный запах жареной рыбы. Оказалось, что в расположенном поблизости военном лагере произошло массовое пищевое отравление. Все подозрения пали на рыбу, несколько экземпляров которой были доставлены к нам в лабораторию на исследование.
Сделав необходимые бактериологические посевы и накормив рыбой экспериментальных животных – белых мышей, – все специалисты решили, что нельзя допустить, чтобы такая внешне приличная рыба пропала, и начали её жарить. В лучших традициях отечественной науки было решено поставить эксперимент на себе. Меня, как малолетнего, хотели исключить из числа подопытных, но я решительно возражал, напоминая, что моих бычков многие ели. В итоге что-то досталось и мне. Самое же интересное в этой истории произошло на следующий день – начали дохнуть накормленные рыбой мыши. В принципе ничего удивительного, как мне объяснили, не было: съеденная нами рыба была хорошо прожарена и бактерии – возбудители отравлений – погибли. Рыба, которую ели красноармейцы, подверглась менее интенсивной термической обработке.
Я надолго запомнил этот случай. Впоследствии, когда мне самому пришлось расследовать причины возникновения многих десятков вспышек пищевых отравлений, я неоднократно сталкивался с подобными ситуациями.
Наша полуголодная жизнь с осточертевшей пшённой кашей закончилась с приездом в Новороссийск мамы и Шели. После окончания командировки мама получила отпуск, и они нагрянули к нам. Папа снял комнату в частном доме, и жизнь наша холостяцкая резко изменилась. Оказалось, что по нашим продовольственным карточкам можно получать не только пшено, а кое-какие продукты имеются на рынке. Может, вероятно, показаться, что в этом коротком описании лета, прожитого в Новороссийске, я слишком много внимания уделил делам продовольственным. Но это, по-видимому, является реальным отражением того места, которое занимала эта проблема в нашей полуголодной жизни.
Нет, все-таки память не похожа на фильтр, удерживающий лишь самое крупное, существенное. Забывается, казалось бы, незабываемое, а какие-то мелочи остаются с тобой навсегда.
Свободное копирование
