6 апреля
Слава Богу, встреча с дочерью не принесла мне той боли, которой я так боялся. Совсем даже наоборот. Девочка встретила меня дружелюбно. Ей понравились мои подарки, и мы с ней долго гуляли по пустырям около дома. Она очень живой ребенок, непоседливый, стремительный, переполненный энтузиазмом и здоровьем. Очень общительна, открыта, готова беседовать о чем угодно. («А ты как стесняешься? Я когда стесняюсь вся в пятнах бываю») Учится неровно, особенно скверно по математике (как и я). Сложена хорошо, плавает в бассейне, делает утреннюю гимнастику. Дружит с мальчишками, а девчонок не любит. «Мальчишки мне подчиняются!». Отзывчива, любопытна, добра. Любит животных. Но криклива и дурно воспитана. Чувствуется, что ей очень нужен мужской авторитет. Мужская рука. Бабушка жалуется — грустит, дерзит даже матери. В конце встречи все-таки сказала: «Я на тебя сердилась за то, что ты не приходил, не писал». Договорились, что я буду приходить. Между прочим, зашел разговор о трудностях писательского дела. «Писать легко, я могу написать книгу сама», — заявила дочь и внучка писателя. Я решительно оспорил ее нигилизм. Тогда Анна заявила, что она напишет книгу немедленно, за неделю. Мы придумали тему «Мой друг Лесси» (собака) и побились на 100 пачек резиновой жвачки, которые я ей вручу, если она книгу напишет и книгу одобрят. Едва я успел приехать домой, как дочь позвонила мне и тут же, по телефону стала читать свой первый рассказ. Через час новый звонок — и еще один рассказ готов. Боюсь, что я открыл сегодня страшный гейзер литературного творчества, который затопит мир художественным словом. Мой отец любит себя называть графоманом, но Анна, кажется и его переплюнет.
Директор института русского языка АН СССР Филин сказал своим сотрудникам, что те, кто когда-либо выражал недовольство линией партии (подписывали письма), должны публично покаяться, иначе им не позволят защищать диссертации, их не будут переаттестовывать и пускать за границу.
Свободное копирование
