Николаевский завод

НИКОЛАЕВСКИЙ ЗАВОД. РЕВИЗИЯ ПЕРЕСЕЛЕНЧЕСКИХ ЧИНОВНИКОВ И ИНСТРУКЦИЯ ИМ. КРАСНОЯРСКОЕ ОБЩЕСТВО. В.М. КРУТОВСКИЙ. М.Т. АНТОНОВ И ЕГО СМЕРТЬ.

Еще осенью 1897 г. был я командирован в Николаевский железоделательный завод для составления проекта наделения рабочих усадебными участками и оттуда в Енисейскую губернию для ревизования переселенческих чиновников и выработки им инструкции.

 Николаевский завод лежал к северу, верстах в 600 от Иркутска по Ангаре, недалеко от того места, где начинается порог, препятствующий судоходству по Ангаре. День был очень хороший, но морозы уже охватили леса и обнажили березу. Мы ехали на пароходе и к удивлению моему я увидел, что в тот же день выехал в Николаевский завод и И.П. Моллериус (губернатор), который свидетельствовал порядки на заводе со своей точки зрения, а с ним вместе выехал и Александр Петрович Сипягин[1], иркутский тюремный инспектор, небезызвестный в литературе своими статьями. Мы, таким образом, составили довольно приятную компанию. Благодаря этому путь туда, около двух суток, мы совершили незаметно, в разговорах друг с другом.

 Николаевский завод, взявши на себя большой заказ по постройке Сибирской железной дороги, не мог выполнить таковой в положенный срок. На заводе, принадлежавшем Савве Ивановичу Мамонтову[2], жили его племянник с женой-итальянкой и сын-студент, благодаря чему был задан обед, достойный губернатора.

 На заводе этом работало до 4000 рабочих, главным образом ссыльно-поселенцев. И вот эти-то рабочие и должны были быть устроены, и выработка плана их устройства была поручена мне. Так как завод был устроен на казенной даче, достигавшей 50 тысяч десятин, то наделение рабочих участками, достаточными для их усадеб и для пастьбы скота, не представляло особого затруднения. В мою задачу и не входило наделение их усадьбами, т.к. таковое потребовало бы наличности казенного землемера, а должно было ограничиться лишь выяснением их нужд и собранием о них различных статистических сведений, что и удалось мне сделать в течение тех нескольких дней, которые я провел на заводе. Помнится мне, что я проектировал им поделить по 4 десятины на двор и выходило что-то около 16 тысяч десятин. Обе стороны относились к этому довольно равнодушно и не видно было обычной жадности крестьян к земле. Я уехал с завода, хотя и кончив это дело в принципе, но без твердого убеждения, что оно прочно.

 И действительно, прошел едва год, как поселенные на заводе крестьяне были оттуда выселены, а завод прекратил свою деятельность. Произошло это из-за невозможности тех работ, которые заводовладелец взял на себя. Случилось оно в бытность генерал-губернатора в Петербурге и когда я исполнял там обязанности заведующего канцелярией. Была получена телеграмма, а за нею другая, срочная, от Моллериуса, уведомлявшие, что дела завода приостановились и служащим и рабочим заводовладельцы не платят жалования уже в течение трех месяцев. Что ввиду нахождения завода в местности, отдаленной от всякого жилья, там запасы хлеба были на исходе и необходимо было или рабочих отпустить немедленно, или обеспечить их хлебом. В противном случае губернатор не отвечал за сохранение среди рабочих спокойствия. Дело усложнялось еще и тем обстоятельством, что не было вблизи завода места, откуда можно было бы получить хлеб. Вторая телеграмма Моллериуса была экстренная. Сейчас же после получения первой телеграммы генерал-губернатор снесся с министром земледелия и государственных имуществ и с департаментом государственной полиции. И министр земледелия назначил очень быстро комиссию для рассмотрения этого дела, в состав которой были приглашены представители Министерства внутренних дел, путей сообщений и генерал-губернатора. Представителем генерал-губернатора назначен был я. Обсуждение дела в этой комиссии зашло довольно далеко, так что заседания комиссии грозил и затянуться. Я требовал скорейшего, по возможности немедленного, решения этого дела, так как обстоятельства складывались достаточно серьезно. Главный пункт обсуждения заключался в том, что у завода находилось более 100 тысяч казенных денег, данных заводу Министерством путей сообщения в виде задатка при заказе партии рельсов, которые завод не сдал в положенный срок. Теперь вопросом, разрешить который должна была комиссия, являлся: может ли генерал-губернатор распорядиться этими деньгами. Комиссия задалась целым рядом побочных вопросов, и для разрешения этого вопроса предполагалось испросить согласие министра земледелия. Я очень горячился, понимая, что от промедления нашего решения зависит судьба тысяч рабочих, а между тем следующее заседание комиссии было назначено через несколько дней. Со мной никто не согласился, и я подал отдельное мнение, составленное в довольно резких выражениях. При этом я понимал, однако, что мнение мнением, и если даже министр со мною согласится, то все же пройдет несколько дней, в течение которых на заводе может развиться бунт среди рабочих. К сожалению, генерал-губернатор, которому я доложил это дело в тот же день, был нездоров, так что не мог выезжать из квартиры. Я предложил ему тогда обратиться экстренно к министру финансов, которым был в то время Витте[3]. А так как он лично не мог к нему поехать, то я предложил отправиться к директору департамента торговли и мануфактур Ковалевскому[4] и добиться, чтобы он взял на себя это дело. К Ковалевскому я попал уже часов в 7 вечера. Сперва он отказался меня принять, но я, действуя именем генерал-губернатора, настоял на своем, заставил Ковалевского принять себя и выслушать. У Ковалевского приемная комната была полна докладчиков. Несколько раз он пробовал сплавить меня, не дослушав до конца доклада, но я добился того, что он, выслушав меня, согласился взять это дело в свои руки. На следующий день, в 1 час дня, был доклад Ковалевского у Витте, и он, назначив мне утром этого дня привезти письменный доклад о моем деле, взял этот доклад с собою. Дело кончилось в тот же день благополучным решением Витте, предоставляющим генерал-губернатору распорядиться всею суммою денег, данных в задаток Министерством путей сообщения. В тот же день я известил экстренно иркутского губернатора о том, что он может употребить означенную сумму на расчеты с рабочими.