И в это чудесное утро перед глазами Анны Семеновны пронеслось все ее безрадостное детство.
25 марта 1917 года — не лучшее время для девочки, чтобы появиться на свет в России. Бедное и трудное детство почти гарантировано. Даже если девочка родилась в зажиточной интеллигентной семье.
Ни папа — Семен Георгиевич Назаревский, харьковский дворянин, сын греческого еврея, в родне музыканты, скульпторы, художники — ни мама, Анна Дмитриевна Пономарева из интеллигентной русской семьи учителей и священников Московской губернии — не думали, что все обернется вот так. Что не будет у них скоро ни земли, ни положения, ни достатка, что в голодном и страшном начале 30-х они погибнут. Что их девочки Антонина, Евгения и Анна после их гибели разойдутся по родственникам...
В свои пятнадцать, Анна Назаревская — токарь, только что закончившая фабрично-заводское училище. Детства ей, как и многим ее сверстницам, было не положено. И не только детства, но даже и отпуска: первая пятилетка, еще не принята конституция, по которой «человек всегда имеет право...». На «побывку» к старшей сестре в Харьков — только после того, как разболтанным станком раздробило мизинец. Тут уж отпустили — на целых двадцать дней.
Знать бы — так лучше бы и не ездить, хотя судьба, наверное, не зря сложилась именно так. В Харькове познакомилась с другом семьи, красавцем и душой компании. Любовь такой силы, как бывает только в юности. «Распишемся?» — и взгляд в глаза. Черное утро, когда сообщили — погиб. Для нее — еще чернее, чем кто-либо мог предположить: Аннушка уже ждала ребенка. Косые взгляды и унижения — в семнадцать лет! Не замужем!
Девичество с легкими платьицами, подружками и свиданиями оказалось так же «не положено» Аннушке, как и мирное детство. Мужчины? Замуж? Какое там... Маленькая Вера, пеленки, работа, сон урывками...
Иногда сестры даются человеку затем, чтобы резко поворачивать его судьбу. В Енакиево, гостя уже у младшей сестры — Жени, Аннушка увидела Василия Истомина. На четверть цыган, на остальную часть широкой своей души — украинец; молодой, общительный, веселый. Необыкновенной жизненной силы сероглазый парень. Тогда не в моде были красавцы, Василий Истомин и не был красив — скорее, такой душа компании. Певец, танцор, всегда первый на вечерах в клубе.
Он влюбился в Аннушку с первого взгляда. На первых же танцах поклялся себе — больше не отпустит. И не отпустил, они поженились через год и несколько месяцев. Его родители были категорически против: у нее ведь уже ребенок! Маленькую Веру Истомин удочерил, а через год на свет появилась Надя.
Когда Анна Назаревская была счастлива? Наверное, вот в те короткие несколько лет — в красивом и уютном домике, с любимым мужем и дочками. До того июньского утра, когда началась война.
Вася ушел на фронт добровольцем в первый же день. Хотя ему предлагали бронь от завода. О «своих девочках» похлопотал, они (Василий был уже на фронте) уехали в безопасное Зауралье. Что такое «трудно жить», Анна поняла только в поезде, на пути в эвакуацию. Беременная, с шестилетней Верой и годовалой, болеющей Надей. Томительные, бесконечные перегоны, стоянки то на станциях, то почти что в чистом поле...
Как-то на рассвете всех пассажиров разбудил страшный грохот и резкое торможение — перед составом разорвалась бомба. Кто был на верхних полках — попадали вниз, а Истоминым повезло, они спали на нижней. Пока стояли, Анна пошла набрать воды, оставив Надю на попечение старшей Веры. Вернулась — и не нашла детей на месте...
Как она кричала, как искала между вагонами и под ними, как спрашивала у всех — не видели светленькую годовалую девочку в розовом платьице? Господи, куда же могла деться, что же случилось? В обморок упала только тогда, когда Надя нашлась — до этого держалась.
Оказалось, Вера просто убежала играть к ребятам-сверстникам на другой конец вагона, а мимо Нади проходили ребята постарше. «Брошенная! Надо спасать!» — решили. И отнесли малышку к своей маме. До конца поездки Анна просто не выпускала младшую дочь из рук — тем более что у девчушки, видимо, после испития сырой воды, сильно болел живот.
Несколько дней в поезде показались нескончаемыми, но в конце концов все-таки приехали. Казахстан, Павлодарская область. Работать — на эвакуированном военном заводе, токарем. Двенадцать-четырнадцать часов ежедневно — но зато рабочая карточка, то есть, голодать не придется.
Схватки начались прямо у станка — заводской врач и медсестра удачно приняли роды. К двум дочкам добавился наконец сын — как они с Василием этого хотели!
С новорожденным на руках Анна вошла в юрту — и услышала за спиной мощный гул и треск. В том самом цехе, где она была еще полдня назад, раздался взрыв.
Много людей погибло — знакомых, уже почти родных, ставших близкими за последние жуткие месяцы. Могла бы, и сама Анна быть там в тот момент. Но крохотный мальчонка, лежавший сейчас у нее на руках, в первый же день своей жизни спас всю семью: и себя, и маму, и старших сестер от гибели или сиротства.
Людей в их юрте вскоре прибавилось: Анна взяла под опеку десятилетнюю сиротку Тамару, мама которой погибла при том взрыве, и пятилетнего Володю. С ними жила Евдокия Ивановна, пожилая женщина, и бабушка Володи.
Чуть ли не первое, что Надюша запомнила в жизни: юрта с подслеповатым узким окошком, дети одни дома, мама на работе. Стук в окно. Рев. В окошко видно — что-то страшное, огромное, с когтями! Визг, крик, дети прячутся под стол. Надя — хотя ей всего три года, — грозит чудовищу детским кулачком. И страшно, и гордость — сама, сама встала против неизвестного, не боится! Мама, вернувшись, обняла и рассмеялась: «Мальчишки баловались» ...
