2.
Вышеозначенные замечания, родившиеся при чтении о достославных успехах нашего оружия в прошлом году, привели мне на память представление, какое я намеревался сделать несколько лет назад о Пекинской нашей миссии. Поелику оно также относится к распространению нашей торговли в Азии, то почитаю не излишним упомянуть здесь об его содержании.
Одним из важных событий нашей Истории в конце XVII-го века было отправление Духовного Посольства в Пекин. Государь Петр I-й весьма обрадовался приглашению Императора Кан-Си прислать священников для пленных Албазинцев, в надежде, что пребывание Миссии в Китае подействует благотворным образом на наши политические сношения с сею Империей. Но, владея более века сим преимуществом, которое казалось Англичанам так важным, что в посольство Лорда Маккартнея они предлагали Китайскому Правительству до 100 тысяч фунтов стерлингов за позволение содержать в Пекине агента на правах наших Миссионеров, мы до сих пор не извлекли из того почти никакой пользы. Политические сношения наши с Китайцами не улучшились; торговля остается в том же положении, в каком была за сто лет перед сим, а число книг, переведенных с Китайского возвратившимися оттуда студентами так маловажно в сравнении с издержками, каких стоило содержание их в Пекине, что нельзя не сознаться в справедливости упрека, какой нам делают по сему ученые Западной Европы; ибо мы сами прибегаем к ним для сведений о Китае. Приму смелость изложить причины этого и сказать несколько слов, каким образом получить от сей Миссии те выгоды, каких мы вправе от нее ожидать.
Китайцы суть народ весьма просвещенный в своем роде и превосходят в этом некоторым образом все прочие народы. У них ученость определяет степень уважения в обществе; коренные постановления Империи требуют, чтоб ученейшие занимали и важнейшие места в Государстве. Доказательством почтения их к людям с познаниями служат Католические Миссионеры. Сведения в Астрономии, Физике и Механике доставили Езуитам способ совершить в Китае дело невероятное: у Правительства, основывающего свое существование на слепой приверженности к старинным постановлениям; в народе, отдающем почти Божеские почести своим мудрецам, они получили позволение свободно проповедывать Християнский Закон, позволение, которое, вероятно, удержали бы до сих пор, если б возникшие между ними раздоры и, с другой стороны, неуклончивость Пап не привели за собою совершенного их изгнания. Скажут, что это было при императоре Кан-Си, известном ревнителе просвещения. Согласен, но не менее справедливо, что оно с того времени не потеряло в Китае своего значения. Наши Миссионеры избираются из монахов, которые только что имеют некоторые сведения в Богословских науках; студенты же из недоучившихся Семинаристов, часто посылаемых туда против воли. Ни познания, ни поведение сих лиц, часто весьма предосудительное, не могли поселить к ним в Пекине уважения, и в сем случае, осмелюсь сказать, Миссия принесла нам более вреда, нежели пользы; ибо Китайцы, не выезжая из своего Государства, судят об нас по тем из наших соотечественников, которых видят у себя, а сие суждение весьма для нас невыгодно.
*-- В доказательство тому можно привести, что в 1820 году, при перемене Миссии, в Пекине считали Пристава оной Е. Ф. Тимковского переодетым Вельможею, так изумило Китайцев хорошее поведение его самого и конвоя, провожавшего наше Посольство. --*
С другой стороны, нельзя было ожидать никакой пользы для наук от обучавшихся в Пекине студентов. Они возвращались в Россию с знанием Китайского и Манжурского языков; но не могли сообщить никаких наблюдений, ибо нельзя делать оных без предварительного образования; не в состоянии были перевести никакой порядочной книги, ибо для сего недостаточно одного языка, а нужно знакомство с предметом сочинения, знакомство, которого они не имели.
*-- Из сего должно исключить бывшего Начальника последней Миссии, О. Иакинфа, который уже успел обнародовать несколько полезных сочинений о Китае; но его труды могли бы быть гораздо важнее, если б он получил лучшее образование. --*
А из сего и следует, кажется, что для извлечения из Пекинской Миссии какой-нибудь пользы, надлежит заблаговременноприготовлять назначаемые в оную лица, дав им приличное воспитание.
Предстоит вопрос, каким образом приспособить сие воспитание к цели, какая предполагается при отправлении Посольства? Прежде чем отвечать на него, да позволено мне будет определить сию цель.
Первоначальный предлог отправления Миссии в Пекин уже почти не существует. Из 400 Казаков, доставшихся Китайцам в плен при взятии Албазина, осталось потомков их Християн не более 20 человек, а потому нет, кажется, нужды избирать все Посольство из особ духовного звания. Довольно для наших единоверцев двух священников; прочим можно дать светское образование. Настоящая же наша цель при содержании Миссии в Пекине двоякого рода:
Во-первых: Политическая. Поелику все наши желания в рассуждении Китая ограничиваются распространением нашей торговли, которое будет состоять в проложении туда новых путей и установлении прямых сообщений с Магометанскими народами, подвластными сей Империи; то стараться о сближении наших Миссионеров с особами, составляющими Китайское Правительство, дабы сии общественные связи споспешествовали достижению наших коммерческих видов.
Во-вторых -- Ученая. Европа надеется получить от нас сведения о Восточной и Средней Азии. Честь и достоинство нашего Правительства требуют удовлетворить в сем случае ожидания просвещенного мира и стяжать его благодарность сообщением ему известий точных о нравственном, политическом и умственном состоянии сих обширных стран, мало известных, но весьма любопытных.
Китайцы сами подавали Миссии нашей способы сблизиться с ними; но она не могла тем воспользоваться. Издание Астрономических Календарей составляет у них Государственное и отчасти религиозное дело. Занимающаяся оным Звездочетная палата есть одно из первых мест в Государстве. Дело сие так важно, что Езуит Вербье, за исправление одного календаря, удостоился получить желтый пояс, отличие, поставившее его наряду с главнейшими сановниками Империи. Изгнав Езуитов, Китайцы удержали <у себя> из них нескольких Астрономов, но, быв ими недовольны, несколько раз присылали осведомляться, нет ли между нашими соотечественниками сведущих в Астрономии? Почитаю излишним говорить, сколь выгодно было бы для нас удовлетворить их в сем требовании.
Сообразив все сии обстоятельства, было бы, кажется, полезно:
1-е. Вместо отправляемых в Пекин Семинаристов выбирать впредь для сего Посольства из Университетов отличнейших казенных студентов, кончивших курсы естественных и математических наук. Поелику, с приездом их в Китай, они вступают в действительную службу и по возвращении получают соответственные времени служения чины, то, без сомнения, найдется много к тому охотников.
*-- Можно сказать против этого, что трудно будет подчинить их духовным лицам; но таковые затруднения происходят, кажется, более от лиц, нежели от самого предмета. Нет никакого неудобства, чтоб Студенты зависели от Архимандритов, Начальников Миссии, если сии последние не будут, как доселе делалось, во зло употреблять своей власти и обходиться с сими молодыми людьми, как со своими слугами. --*
2-е. Для приготовления их завести при Училище восточных языков, находящемся в ведении Министерства Иностранных дел отделение для воспитанников, назначаемых в Пекинскую Миссию. В нем, кроме повторения вышеозначенных предметов, т. е. наук математических и естественных, преподавать языки Китайский, Манжурский и Монгольский. Способы к тому у нас под рукою. В библиотеках Академической и Публичной находятся богатые запасы книг на сих языках. К тому же мы имеем здесь бывшего Начальника Пекинской Миссии О. Иакинфа, коего познания в Китайском и Манжурском изумили Ургинского Вана, бывшего Правителя пограничных к нам областей, и который в десятилетнее свое пребывание в Пекине ознакомился с тамошними обычаями, а потому и лучше всякого другого может занимать кафедру сих языков. Для Монгольского есть здесь, между прочим, состоящий при Сарептском обществе Г. Шмит, который доказал свои основательные познания переводом для Калмыков Нового Завета.
Сие заведение, единственное в Европе по преподаваемым в нем предметам, принесет большую славу и очевидную пользу. Можно почти утвердительно сказать, что пребывание нашего Астронома на Пекинской обсерватории, если он к знанию своего дела присоединит некоторое образование и ум гибкий, вкрадчивый, значительно подвинет сношения наши с Китаем. К тому же не должно забывать, что Езуиты лили для Китайцев пушки, строили крепости и что даже их содействию Император Кан-Си обязан был взятием Албазина. Распространение владений Ост-Индской компании, подавая справедливые опасения Пекинскому Кабинету насчет его безопасности, вероятно, принудит его со временем отказаться от своей политической системы, столь стеснительной для Европейцев. Не будет удивительно, если ободренные полученною от нас услугою, которая важна в их глазах, они обратятся к нам с просьбою об Инженерах и Артиллеристах для укрепления своих границ, а таковые услуги не делаются без взаимных уступок. Впрочем, если сии предположения покажутся мечтательными, то одна необходимость истребить невыгодное мнение, какое об нас имеют в соседнем Государстве, и подать Китайцам понятие о нашем превосходстве достаточны уже, кажется, к убеждению, сколь важно обратить внимание на нравственное и умственное переобразование тамошней Миссии.
С другой стороны, посылаемые в Пекин студенты, не говоря, что воспитание, облагородив их, улучшит их нравственность, не будут принуждены, прибыв на место, употреблять нескольких лет на изучение первых начал в преподаваемых там языках, а посвятят все свое время на усовершение и распространение приобретенных уже познаний. Молодые летами, но получив от предварительного образования опытность зрелого возраста, они будут взирать на предметы как люди просвещенные и, возвратившись, оправдают Отеческие попечения Правительства сообщением свету своих наблюдений, и полезными своими переводами обогатив литературу Востока.
5-го Февраля 1829 года.
Александр Корнилович.
