Прощание со всем этим - 53

Теперь снова вернемся в милую Золотоношу, с ее тихой синагогой, тоже недалеко от нашего дома, с уютными усадьбами, с бурлящей жизнью провинциальных интеллигентов. Один из таких интеллигентов, учитель украинского языка и литературы, Пимен (!!!) Хоменко, жил через забор. Тогда он занимал вместе с женой и семьей сына половину дома под соломой. Сын, будущий директор завода эфиро-масличных культур в Золотоноше, все время что-то экспериментировал с бесконечными травами. Поэтому в доме у них всегда пахло мятой, чебрецом, полынью. Казалось, что находишься в нагретой солнцем степи. Внуки Хоменко, Витя и Саша стали моими товарищами-соседями. Где-то была, но не сохранилась забавная фотография, где я сижу на табуретке с огромным ломтем хлеба со смальцем, а возле меня уписывают конфеты два брата. Именно в этом доме меня впервые угостили черным домашним хлебом со смальцем, посыпанным солью. И до сих пор я люблю это «лакомство» до такой степени, что с удовольствием поглощаю его со сладким кофе (да простят меня любители этого восточного напитка). Конечно, я не демонстрирую это варварское сочетание на работе и не заказываю его в кофейнях. И мне не чуждо смакование кофе с лимоном, коньяком, ликером и т.д. Как знать, если б поделилась своим секретом с кем-либо из сильных мира сего, может и прижилось украинско-восточное блюдо…

Так вот, именно в этом доме мне привили любовь к украинскому языку, и уже не смеялась на уроках добрейшей Лидии Григорьевны. А мчалась к Хоменкам за очередной порцией украинской классики. У них была огромная библиотека с дореволюционными изданиями украинских классиков. Я в восторге читала пьесы: „Ой, не ходи Грицю та й на вечорниці”, „ У неділю рано зілля копала” , М.Вовчок, Нечуй-Левицького. А когда передавали эти и современные пьесы по радио, - это был праздник. Телевизора не было. И местное радио щедро делилось с нами трансляциями из киевских театров. А какие актеры! Заднипровский, Яковченко, Кусенко, Лавров-старший из Русской драмы, Паторжинский и Вольгемут-Литовченко из Оперного театра. У хозяина гостеприимного дома Хоменко и в мыслях не было пожалеть поделиться такими редкими изданиями с потрясающими, переложенными тонкой бумагой, иллюстрациями. Бережно возвращая очередную книгу, я просила еще и еще, упиваясь певучестью родного языка, судьбами Наталки-Полтавки, Катерины. И мой троюродный брат из очень богатой киевской семьи, приезжая к нам на каникулы, поразил меня любовью к украинским произведениям и мы лихо исполняли дуэты Одарки и Карася, Наталки и Петруся. Дедушка подыгрывал нам на фисгармонии.