Императрица четыре года не виделась с августейшим своим родителем, о здоровье которого были получены дурные известия. Решив провести с ним некоторое время, она уехала в Берлин 6-го сентября, а государь на следующий день отправился в Москву, где в этот раз знали о его приезде. Он намеревался проехать оттуда через Нижний в Казань и возвратиться обратно через Орел, в окрестностях которого был собран драгунский корпус. Но проливные дожди, испортив дороги, побудили его переменить план и ехать прямо в Орел, остановившись в Туле только для ночлега. Устройство драгунского корпуса было одной из любимых идей императора Николая в общей цепи преобразований, введенных им постепенно в нашей армии. Этот корпус состоял из 8-ми до 10-ти эскадронных полков, и в каждом полку два эскадрона были вооружены пиками для защиты и конвоирования лошадей, в то время как прочие, спешиваясь, формировались в пехотные батальоны. Настоящий смотр превзошел все ожидания, доказав, что мысль государя была превосходно постигнута и исполнена.
По возвращении нашем в Москву, погода несколько поправилась, и после двухдневного отдыха мы пустились в Ярославль, где, несмотря на возобновившийся дождь, государь обозрел все новые постройки, нивелировку Волжской набережной, батальон кантонистов, Демидовский лицей, больницы, церкви и монастыри. Потом в большой шлюпке, на руле которой сидел сам государь, мы переехали на противоположный берег Волги, где ждали нас наши коляски, и прибыли вечером к Ипатьевскому монастырю, столь знаменитому в летописях России. Ограда была вся обставлена народом, а у монастырских ворот ожидал настоятель с братией. Все думали, что в коляске едет кто-нибудь из свиты, и государя узнали тогда только, когда, выйдя из экипажа, он подошел к кресту. В одно мгновение вся толпа бросилась к нему, и при общем натиске я лишь с трудом удержался на ногах. Государь медленно следовал за монахами, которые с факелами в руках освещали ему путь в церковь. Это вступление потомка Романовых в ту уединенную обитель, из которой некогда юный Михаил исшел на Русское царство, эти черные фигуры монахов, факелы, народный восторг -- все вместе невольно уносило воображение в далекое прошедшее. За стечением народа мы с большим трудом могли подняться на церковную паперть, и еще большего труда стоило выйти из церкви через сплошную массу. После краткого молитвословия государь пошел в покои, которые занимал Михаил Федорович и его родительница, и с любопытством осматривал все закоулки этих тесных келий, откуда истекло величие и могущество его Дома. При этом обозрении государя сопровождали только архимандрит и я.
Ипатьевский монастырь видел дотоле в стенах своих из числа всех наших самодержцев одну только Екатерину II. Императорским Домом не было внесено никаких вкладов для его обогащения, и даже не было принимаемо мер для поддержания древних его стен. Кострома, впадающая здесь в Волгу, ежегодно подмывает берег, на котором возвышается обитель, и церковь, как и корпус с кельями, стояли при нашем посещении полуобрушившимися. Государь велел все исправить, а берег укрепить каменной одеждой для защиты ограды от разлива реки.
Из монастыря мы проехали по мосту через реку Кострому в город того же имени, где отведена была нам квартира на площади. Богатая иллюминация освещала толпы, не дававшие почти проезда нашей коляске и продолжавшие кричать, по крайней мере, целый час под нашими окнами, так что у нас от этого шума разболелась голова, и я должен был несколько раз высылать сказать, что его величеству угодно отдохнуть.
Утром государь посетил прекрасный и обширный собор и разные городские заведения, принял местных чиновников и дворянство, также депутацию от исторического рода Сусаниных, которых потомство в эту эпоху уже возросло до 123 человек. При таком размножении они, несмотря на богатые дары от царя Михаила, давно обеднели; но, при всей бедности, никогда ни один из них не запятнал славного своего имени участием в каком-нибудь преступлении, и все пользовались в крае безукоризненной славой. Государь в продолжительной и милостивой беседе с их депутацией подробно расспрашивал об их быте и, велев губернатору представить записку о мерах к восстановлению того благоденствия, в которое некогда возвел их родоначальник Императорского Дома, указал, чтобы впредь все дети Сусаниных, в случае изъявленного на то желания со стороны их родителей, были воспитываемы на казенный счет.
Свободное копирование
