5.Лечение «втемную»
С уходом Шуляка, дневальный, не снимая фуражки со штыка, отнес ее в умывальник и, бросив в раковину, полностью открыл кран. Часа через два основательно промытый головной убор был водружен рядом с рындой, на самом сильном сквозняке.
Шуляк на этот раз лечился у Фени примерно три часа. Он внезапно вырос из темноты и совершенно неожиданно поинтересовался:
- Ну, как дела, дневальный?
Из него так и выпирал приподнятый настрой.
- Все в порядке, товарищ капитан-лейтенант, никаких происшествий не отмечено, - дневальный радостно воспринял резкую перемену в настроении начальника, - Ваше задание выполнено, фуражка возвращена в нормальное состояние.
- Ты смотри, а ведь верно, - удивился офицер, вертя в руках свою недавнюю утерю. - Постой, постой, а почему опять на дежурстве ты? Где замена?
- Товарищ капитан-лейтенант, выполняя поставленное Вами задание, я вынужден был отправить своего сменщика назад, и он, наверное, уже спит. Мне не хотелось, чтобы все училище сразу узнало о происшествии с Вашей фуражкой. И я, конечно же, никому не скажу, что нечаянно нанес вам ушиб и Вы лечились у Фени три часа.
- Как это три часа? Ишь ты! Она меня очень внимательно обследовала, только и всего. А ты - три часа!
- Но, товарищ капитан-лейтенант, ни у нее, ни в процедурной свет не загорался. Как это она... обследовала? Наощупь, что ли?
Это был явный перебор. Боевого офицера, командира вот так -носом и в дерьмо! Благодушие мгновенно перешло в ярость:
- Ты, Кислов, опять за свое! Ну что тебе надо! Мы еще с тобой ой как поговорим!
- Это я так, просто. Я же не подглядывал. А, может, свет и был, - Алешка отступал, понимая, что нельзя загонять противника в угол, ведь если кто-нибудь и будет во всем этом разбираться, то поверят все равно не ему. Но по инерции его занесло немного дальше:
- A что, товарищ капитан-лейтенант, гусь вкусный попался?
- Что? Гусь? Какой еще гусь? Я с тобой за все рассчитаюсь!
Схватив фуражку, с трудом балансируя на зеркальном льду, Шуляк удалился в дежурку и в эту ночь более не объявлялся.
Утром, когда на вахту заступил Топа, принесший большой кусок именинного пирога, Алеха с этим пирогом и высокой температурой отправился прямо в обитель Фениных забот. На долгих две недели.
И хотя поначалу мучительно болело горло и приходилось регулярно пить горькие лекарства, здесь никто тебя не донимал ранними побудками, бесконечными и бестолковыми строевыми занятиями и разными дежурствами. Отоспавшись, можно было просто полежать и помечтать о жизни вообще и в особенности о предстоящем отпуске, во время которого надо будет в полной морской форме придти в свой класс, причем обязательно во время уроков. А потом постараться попасть на глаза кое-кому из соседской женской школы. Вот удивятся-то!
