Между тем наступила ночь. Пошел дождь. В Броды, в гостиницу, куда нас привез крестьянин, мы явились с головы до ног испачканные и промокшие до рубахи, так как всю дорогу сверху лило, а снизу брызгало от колес и лошадиных копыт. Мы заняли номер. Я заказал кельнеру-поляку кофе. Мы так мало походили на обыкновенных посетителей, что кельнер сразу заподозрил в нас что-то особенное. Я объяснялся с ним на польском языке, и это, вероятно, дало ему повод, когда Ходько вышел на время из номера, обратиться ко мне со следующею фразою:
-- Извините за нескромный вопрос -- вы едете по поручению "Жонда"?
-- Какого "Жонда", -- с удивлением переспросил я его, хотя, конечно, сразу догадался, что речь шла о так называемом "Жонде Народовом" (народном правительстве), действовавшем в Польше во время восстания.
Кельнер смутился и проговорил:
-- Быть может, вам надо визировать паспорт -- я это могу сделать.
-- Благодарю, мы в этом не нуждаемся.
Кельнер удалился. До самого нашего от'езда он был крайне предупредителен с нами и, видимо, оставался при своем первоначальном предположении, т. е. что мы были эмиссарами по польским делам. Так мало был еще тогда известен русский нигилист.
На другой день мы уже ехали по железной дороге во Львов.
Общая цифра арестованных и привлеченных к дознанию по делам 1873--1874 годов, насколько мне известно, значительно превышала тысячу человек, между которыми были лица, игравшие впоследствии весьма видную роль в нашем революционном движении; таковы были: Желябов, Лангенс, Лебедева, Перовская, Якимова, Грачевский. Но среди лиц, привлеченных к дознанию, были также и не разысканные. В конце 1874 года всем жандармским управлениям разослана была секретная бумага, где были переименованы лица, успевшие скрыться от преследований. Правда, некоторые из этих лиц скоро совершенно сошли со сцены: одни эмигрировали за границу, другие просто удалились от дела. Но были и такие, которые продолжали действовать в России под чужими, чаще всего вымышленными именами до тех пор, пока не были переловлены. Они составляли нашу первую кадру "нелегальных". Некоторые из них, как, например, Фроленко, прошли через все революционное движение, принимая самое горячее активное участие в делах, и арестованы были только в восьмидесятых годах.
77 Перовская Софья Львовна (1853--1881).-- Одна из наиболее выдающихся деятельниц "Земли и Воли" и "Народной Воли". Будучи родом из сановной аристократической семьи, она очень рано начинает борьбу со старым укладом -- прежде всего в форме борьбы за знание, за право учиться. Совсем молодой девушкой (16 лет) она в 1869 году приезжает в Петербург, близко сходится с сестрами Корниловыми и участвует в их кружках самообразования. Когда в 1871 году кружок Корниловых слился со студенческим кружком М. А. Натансона и Н. В. Чайковского в кружок "чайковцев", С. Л. Перовская является активным его членом.
79 Грачевский Михаил Федорович (1849--1887).-- Выдающийся революционер семидесятых годов, железнодорожный машинист по профессии. По делу 193-х был приговорен к заключению в тюрьме на три месяца, но по ходатайству суда освобожден от этого наказания. Административно выслан в том же 1878 году в Архангельскую губернию. В 1879 году бежал из ссылки и вступил в "Народную Волю".
Свободное копирование
