Пожила немного в Елани, уже наступала осень — октябрь был. Холодало; начались уже первые утренники.
В Елани я подружилась с девушкой, чуть старше меня. Ее звали Таня Шлякова. И договорились мы ехать в Свердловск — учиться.
Когда выезжали из Ленинграда, мне казалось, что нормальной жизни уже никогда быть не сможет, что учиться я уже никогда не буду, что ни портфель, ни книги мне никогда не понадобятся. Лишь бы была картошка с солью… Казалось, что все умерли, и что непонятно, почему и как мы с мамой будем жить дальше.
Странная штука жизнь! Человек, хочет того или нет, замечает это или не замечает — но меняется. И многое изменилось для меня за время после блокады.
Я уже начала рваться из Елани, так тяжко на меня воздействовала эта сельская жизнь. Я так захотела учиться, и так мне хотелось в город. Даже запах выхлопных газов от машин вспоминался мне, как самый лучший аромат! Но уборочная еще не была окончена, и послали меня теперь на уборку картошки. В деревню я шла пешком, километров пятнадцать-двадцать, лесом. Так было все красиво, в золоте… Только в лесу я вдруг увидела: трусит за мной собака; я сяду, и она сядет, я иду, и она тоже. Что-то в этой собаке было совсем не собачье. И я вдруг поняла — это же волк! Я хоть и испугалась немного, но меньше, чем боялась в Ленинграде крыс, когда сидела с умершим отцом.
Стала вспоминать, что читала, и сама себя успокаивать. Волк, если один, нападает на человека, только если бешеный. А этот уже давно идет себе за мной; хотел бы — давно мог напасть, сейчас осень, а они зимой нападают, стаями. Вот думала, думала так — и оглянулась. А он ушел: надоело ему, видно. Или были у него свои дела.
Дошла я до своего места назначения. А там вовсю идет уборка картошки — все вручную. И я копаю, естественно. Это был вклад мой в уборочную. Жила я на квартире у одинокой пожилой женщины, которая относилась ко мне исключительно хорошо. Каждый раз, когда я приходила — мокрая, усталая, замерзшая, как не знаю кто, — вытаскивали ведь мерзлую картошку из земли голыми руками: вскопнешь ее, а потом вытаскиваешь, это ж все пальцами выбираешь, — женщина эта грела мне воду, отправляла меня греться на печку, кормила меня горячей картошкой со сметаной.
Дай Бог, чтобы всех встречали в колхозах так, как встречали меня — глупую, несчастную «уполномоченную от райкома комсомола» села Елань.
Кончилась уборочная, и мы с Таней быстро собрались в отъезд.
Мы узнали, что прямо в Свердловск из Елани пойдет тягач с двумя прицепами, груженными картошкой. Это был прекрасный случай для нас: не надо было грузиться в поезд, не надо было ехать через Ирбит…
И мы отправились.
Публикация Григория Ганзбурга
Свободное копирование
