авторів

1427
 

події

194062
Реєстрація Забули пароль?
Мемуарист » Авторы » Vladimir_Vrubel » Мои четыре жизни - 3

Мои четыре жизни - 3

29.10.1955
Севастополь, Крым, Россия

Ч. 3 Жизнь номер 2. Трагедия

 

На фото: Днище линкора

 

В училище я перенёс первую тяжёлую утрату. В Севастополе с третьего класса дружил с Юрой, а с пятого класса  - с Володей и Милей (Эмилем Коганом). Миля куда-то пропал после окончания школы.

 

Говорили, что он женился и уехал в Среднюю Азию. Я искал его уже из Германии по интернету. Отозвался из Израиля Эмиль Коган, но он оказался однофамильцем.

 

С Володей мы дружим и по сей день. Он живёт в Москве, у него большая прекрасная семья и ничто не нарушит нашей дружбы.

 

А с Юрой случилась трагедия. Он поступил в 1-й медицинский институт им. И.П. Павлова, в который потом поступит моя дочь. Мы встречались с ним в мои редкие увольнения.

 

С Юрой я познакомился в городской детской библиотеке, наша дружба возникла на почве общей любви к книгам.

 

Он был единственным сыном у интеллигентных родителей. Отец руководил оркестром народных инструментов, а мать была врачом. Они жили в бараке в крошечной двухкомнатной квартире. С ними жила и бабушка, которую Юра очень любил.

 

Помню, как бабушка долго расспрашивала меня, кто я и что, опасалась, чтобы у Юры не было плохих знакомств. Зато мои знакомства были самыми разнообразными. Одного их моих приятелей, учившего меня блатным песням, убили в перестрелке. Оказалось, что он был связан с бандитами.

 

Для своих родителей Юра был светом в окошке, на него возлагались большие надежды. Я тянулся к нему, потому что мне было с ним интересно, чувствовал, что он умнее меня, больше знает.

 

Он с шестого класса был корреспондентом «Пионерской правды», его заметки публиковали. Юра побеждал в различных олимпиадах по математике и химии.

 

Ему хотелось бывать со мной, потому что я тоже любил читать книги, а главное – уводил его с собой на море, мы бродили в развалинах домов, забирались в подземные ходы, словом, со мной он бывал там, где ему запрещалось. Не скажу, что я был хулиганистым, но и не очень примерным.

 

Меня мама не контролировала так, как родители и бабушка Юру, а отца я видел редко. Даже когда он перешёл служить на берег, приходил домой со службы очень поздно.

 

Вырвавшись из-под опеки своих родителей, Юра навёрстывал всё то, что они ему запрещали. Меня поразило, что он стал курить. Это его и погубило. После первого курса всех ребят из их института послали на целину. Юра возился с трактором, вымазался в масле и бензине. Закурил и вспыхнул, как факел.

 

В больнице он просил: «Только маме не сообщайте».  Похоронили Юру в Севастополе. Для меня его гибель была сильным ударом. В отпуске я пошёл к его родителям, но барак ликвидировали, а где им дали квартиру, я не знал.

 

Потом я встретил на улице его отца. Он посмотрел на меня отрешённым взглядом, когда я поздоровался и заговорил с ним, ничего мне не ответил и пошёл дальше. Я подумал, что ему было очень тяжело меня видеть: я живой, а его сына нет.

 

Тот год был для меня вообще тяжёлым. 31 октября меня вызвали к начальнику факультета. Капитан 1 ранга сказал, что мой отец тяжело болен, показал телеграмму от начальника госпиталя, в которой тот просил отпустить курсанта Врубеля к отцу, находящемуся в тяжёлом состоянии.

 

Начальник факультета сказал, что всё я узнаю на месте, а он ничего добавить к телеграмме не может. Конечно, он мог, но не решился, потом я понял почему.

 

В Севастополе я узнал ещё в пути то, что скрыть было невозможно.

29 октября перевернулся и ночью затонул в результате взрыва линкор «Новороссийск».

 

Отец занимал должность  начальника управления вооружения и судоремонта Черноморского флота. Когда случился взрыв, командующий флотом вызвал отца на линкор для проверки состояния артиллерийских погребов.

 

Во время переворачивания линкора отец получил тяжёлые травмы внутренних органов, но в шоковом состоянии сумел доплыть до берега, несмотря на разлившийся по воде мазут, который залеплял глаза, нос и рот. Многие моряки погибли, задохнувшись от мазута.

 

Потом отец участвовал в организации спасательных работ, пока не упал без сознания. Тогда и обнаружились травмы, которые врачи посчитали несовместимыми с жизнью. Меня вызвали, чтобы я с ним простился.

 

К счастью, отец выжил, его выходили не врачи, а мама, но по состоянию здоровья службу продолжать он не мог, и его уволили в запас, признав, что он ограниченно годен в военное время. Погибли свыше 600 человек. Могилы рыли экскаватором.

 

Я видел с Павловского мыска днище линкора, который был окружён на некотором расстоянии сетями и шлюпками. Вылавливали всплывающие трупы.

 

Отец меня предупредил, что о катастрофе рассказывать запрещено, поэтому в училище я должен помалкивать об увиденном, даже если будут расспрашивать офицеры.

Дата публікації 24.12.2022 в 20:41

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридична інформація
Умови розміщення реклами
Ми в соцмережах: