Сахалин - остров сокровищ - 53

ГЛАВА 5.

Граница с Японией между северным и южным Сахалином до войны не была жёсткой. Торговцы, всякого рода дельцы проникали туда-сюда, привозили интересный товар, в том числе японскую посуду, крошечные чашечки и кувшинчики. Но это была детская радость: девочкам ее покупали для игры в «дом». Девочки разного возраста с упоением устраивали этот дом. У кукол было все: от дивана и столиков до чайных сервизов. Куклы «ходили» друг другу в гости, делились подарками, а сами они были тряпичными, домашнего изготовления. Зато головки у них были фарфоровые, прелестные – их нашивали на туловище. – фабричные, не «нашенские». Видимо, их тоже откуда-то привозили. Платьев было видимо -невидимо. В нашем доме было несколько коробок с этим добром. Дом ведь...

В 1944 году поздней осенью в огромном дворе нашего дома – а он был на две половины (жилье и «присутствие», районный суд) появилось чудо. Двор вдруг заполнили странные существа: огромные, головастые, с рогами. Это приехали на своих оленях с торговли нивхи. Они ездили за соей на южную сторону. Оставлять на ночь мешки не стали, холодно уже. Внесли их все в дом, заполонили всё. Запах оказался для меня аллергичным. Началась головная боль и прочие «прелести». Старшая сестра нашла какой-то закуток, увези меня туда, замуровала щели и отпоила чаем, успокоила, и я уснула. Рано утром выглянула во двор: сплошной лес рогов. Олени лежат, отдыхают, кажется, даже слышно их дыхание. Утром я захватила только картину отступления: ровными рядками, впряженные в странные разлапистые сани, олени выходили из двора, покачивая своими прекрасными головами. Это удивительные животные, созданные природой севера в помощь человеку: мощная грудь, сильные ноги, выносливые и очень привязчивые к человеку. У них и глаза-то человечьи, – осмысленное, внимательное, чёрные такие сливины. Пока был олень – были и нивхи. Уже потом, после войны, промелькнули сведения, что некоторые из них были осведомители, «работали» и нашим, и вашим. Однажды через границу к нам перекинули головы таких «служащих». В 1963 году я беседовала с человеком, который гордился дружбой с нивхским писателем Юрием Рытхэу. В Ленинграде был институт северных народов, где на основе русской азбуки учили будущую национальную интеллигенцию.