Трудоустройство
Перед поступлением на работу в проявку киностудии «Мосфильм» я нигде не работала больше месяца. Советское государство боролось с тунеядством, так что любой перерыв в трудовом стаже, превышающий тридцать дней, сулил проблемы. И в моём случае они не заставили себя долго ждать.
В отделе кадров «Мосфильма» сразу заглянули в мою трудовую книжку, обнаружили компрометирующий перерыв и сказали, что мне нужно направление из некой комиссии по трудоустройству. После чего вручили типографские бланки о согласии принять на работу, куда от руки вписали моё имя и фамилию, и отправили восвояси.
Комиссия по трудоустройству внезапно оказалась одним-единственным пожилым ментом в чинах и в полной форме, с орденскими планками на кителе, сидящим в отдельном кабинете какого-то районного административного здания (не в ментовке). Пожилой мент ознакомился с моей трудовой книжкой и мосфильмовскими бумагами и выдал мне на подпись свой типографский бланк нежно-салатового цвета. По своей привычке предварительно читать всё, что подписываю, я его изучила и была немало поражена.
Там значилось, что гр. такой-то/такая-то (нужное вписать) задержан/а за (нужное подчеркнуть), но теперь с ним/с нею проведена разъяснительная беседа, и всё опять стало хорошо – он/она направлен/а на работу. Список оснований для задержания был такой:
· - антиобщественное поведение;
· - нетрудовые доходы;
· - попрошайничество;
· - мелкая спекуляция;
· - проституция...
И так далее.
Дойдя до проституции, я не на шутку заинтересовалась и спросила у пожилого мента, когда это он успел меня задержать и почему я ничего подобного не заметила. На что мент, который, конечно, и не таких обламывал, ответил в том смысле, что а вот он сейчас разорвёт мои мосфильмовские бумажки, и тогда ещё посмотрим, кто кого.
В общем, пришлось мне подписывать, что я задержана. Государственная борьба с тунеядством, как и многое другое государственное, на поверку оказалась полной туфтой, но на «Мосфильм» очень хотелось.
