На лето Глеб, перешедший в восьмой класс гимназии, получил приглашение на кондицию в интеллигентную еврейскую семью учёного агронома Соломона Франкфурта.
Отец семейства был всё время в разъездах. Семья его жила летом на даче в Боярке. Она состояла из матери семейства, добрейшей женщины Деборы Натановны, и детей Марка, Лиды и Бори. В обязанности Глеба входило не столько обучать Марка, сколько оказывать на него воспитательное влияние. Вскоре Глеб увидел, что убеждением подействовать на Марка чрезвычайно трудно. Дача была разделена на две половины, и за стеной жила чужая семья. Именно около этой стены стояла кровать Марка. Когда он начинал утром стучать в эту стену ногами, Глеб пускался в длинные рассуждения о правилах общежития. Марк их внимательно выслушивал, а затем продолжал стучать в стену.
Глеб убедился, что получался больший эффект, когда он коротко говорил:
– Марк, ещё минута и я выкину тебя из комнаты!
Марк, как старший и более сильный, бил сестру и брата. Когда он бывало смажет Борю по физиономии, Дебора Натановна всплескивала руками и говорила: "Марк, сын мой, что ты делаешь, зачем ты бьёшь Бориса"? Марк вторично ударял Бориса по физиономии. Тогда Глеб брал Марка за руку и сжимал её.
– Глеб Петрович, мне больно!
– Я именно и хочу сделать тебе больно, а то ты не можешь себе представить, как больно Борису.
Возможно, что Глеб, если и не сделался бы Песталоцци, то всё же изобрёл бы особую систему воспитания, но ему очень хотелось поехать в Шелеховскую Слободку. Дело в том, что дом Вакаров, оставшийся пустым (Владимир Викторович сидел в Лукьяновке, а вся семья оставалась в Киеве), был сдан на лето Янушевским.
Свободное копирование
