С 1992 года Хоумстед апартменты стали заселять эмигрантами из России в массовом порядке. Проживавшие здесь несколько русских семей, имевшие взаимопонимание и взаимную поддержку друг друга из-за отсутствия в Америке родственников, до этого ежедневно встречавшихся испытавших на себе внимание со стороны американских соседей, - теперь начали чувствовать некоторую отчужденность со стороны прибывших из России новых эмигрантов.
Это была волна эмиграции иного жизненного опыта. Причиной переезда многих из них было воссоединение семей, наличие в Америке родственников. Многие из них были довольны жизнью в Союзе, не говоря уже о возможности заранее изучить язык и даже съездить сюда для прикидки. Они никогда бы не уехали, если бы в Америке не оказались их дети, а зачастую – и многочисленная родня. При всех сложностях переезда в чужую страну, они имели возможность прилично сбыть свою собственность, в том числе приватизированные квартиры, перевести деньги, ознакомиться с обстановкой, заранее подыскать благоприятное жилье.
Мы все вышли из-за железного занавеса. Преимущества для нас имеют слова «советский», «российский». Советского Союза нет, но формы общения, отношение, поведение, взгляды на мир и цивилизацию, на происходящие события, - мы унаследовали, законсервировали, сохранили и перенесли в Америку. «Патриотические» чувства многих из нас не были сломлены и отношение к Америке в целом лишено избыточного обожания.
Рассуждая о России, эмигранты нередко разделяют принцип:
«Пусть моя страна не права, но это – моя страна!».
Касаясь политики, они поддерживают «наших парней», которые сражались в Афганистане и Чечне. Подобная поддержка «своих» считается священной обязанностью нормального русского эмигранта.
Русские любят поговорить, часто беседуют во дворе. И в этом они вряд ли уступают американцам. Но культура разговора у нашего брата не высокая. Мы приучены говорить от имени народа, коллектива, но разучились говорить от своего имени.
Культуре общения советская власть не приучала. Она воспитывала прагматиков, не утруждавших себя лишними размышлениями, а поэтому советский человек, как правило, аргументировать не приучен. Он привык к любому печатному слову, телевизионным сводкам относиться с доверием, как к истине в последней инстанции, словно губка впитывая продукцию нынешних масс-медиа.
Болезненное пристрастие к просмотру низкопробных, но завлекательных видеосериалов превратилось сегодня в видеонаркоманию. Подавляющее большинство эмигрантов
из СССР англоязычной прессы не читает, коротковолновых радиоприемников и интернета не имеет, оперативной и достоверной информации из западных информационных источников не получает.
Интеллигенция, то есть люди, чьи интеллектуальные, духовные и душевные интересы выходят за пределы работы и семьи, - обычно не очень привлекает выходцев из Советского Союза.
Как-то во время беседы со своим соседом, таким же как и я беженцем из Союза, я пустился в рассуждения о том, что горбачевская перестройка, как и все предыдущие реформы в России, неизбежно окончится крахом, что Россия никогда не станет на демократический, западный путь развития.
Собеседник мой вначале делал вид, что тема эта его страшно увлекает, но вскоре лицо его уже не могло скрыть расхождений во взглядах, и он перешел в наступление:
- Вот ты в своей санэпидемстанции, при нашем бардаке, мог тысячи хапать – и никто бы не заметил. А ты не взял ни копейки, а всю жизнь потратил на создание клубов для интеллигенции или, как их там, - диссидентов. А когда началась перестройка, как и я, отвалил на Запад. Чем же ты отличаешься от меня? Я воровал, как все, а ты поступил как предатель. Тебя надо судить, как изменника. А все твои диссиденты – или идиоты, или уголовники, - получили по заслугам!
Продолжать разговор на высоких нотах и все повышающихся тонах у меня желания не было. Подобные ярлыки брежневских времен еще были свежи в моей памяти. Идиот Андрей Амальрик, уголовник Эдуард Кузнецов, шпион Натан Шаранский, хулиган Владимир Буковский…
Это был типичный пример инерционного постсоветского мышления. После снятия Хрущева иные горячие головы и вовсе предлагали всю интеллигенцию в сумасшедшие дома запереть…
Именно тогда у меня появилась мысль обсуждать подобные темы в клубе, организовать какой-то культурный центр с кинолекторием, где можно было бы проводить всевозможные культурные мероприятия, содействующие духовному развитию наших земляков.
По нашему мнению, лучшим средством искоренения «совковости» является популяризация высококачественного искусства, литературы, просмотр и обсуждение телевизионных программ, спектаклей и т.п.
С этого времени мы приступили к созданию будущей клубной библиотеки и видеотеки, приобрели со временем цветной телевизор и видеомагнитофон для изготовления фонда видеозаписей.
Я вскакивал среди ночи, чтобы записать тот или иной хороший фильм или видеопрограмму, благодаря чему спустя некоторое время наша видеоколлекция составила уже около тысячи наименований.
Свободное копирование
