9. Продолжение рассказа о предвоенном Кишинёве
Вернёмся в предвоенный Кишинёв. Родные мне выписывали два детских журнала "Мурзилка" и "Пионер", так что я был уже достаточно политически подкованным.
Родные, конечно, баловали меня ещё и на Дальнем Востоке. Отец встречал московские поезда, заходил в вагон ресторан, и обязательно покупал для меня плитку шоколада или алма-атинское яблоко сорта Апорт.
В Кишинёве для нас фрукты стали обыденным делом, но шоколадка осталась лакомством, и родные иногда угощали меня шоколадом. Однажды, когда очередная плитка шоколада была съедена, оставшуюся обёрточную фольгу я скрутил в форме стержня, а потом согнул подковой и воткнул в электрическую розетку. Зачем?
Наверное, мне хотелось поскорее всё узнать и руководило мной постоянное любопытство.
В результате "эксперимента" произошло короткое замыкание и электрический свет погас во всей квартире... перегорели предохранительные пробки. Отец заменил на электрощитке перегоревшие пробки и свет опять загорелся. А я с перепугу промолчал, наверное, побоялся наказания. Током меня не ударило, наверное, потому, что я ничего ещё не знал про законы электричества, это было моё первое знакомство с электричеством.
Помню замечательную книгу, которую родные мне подарили по поводу какого-то праздника, а может быть и в честь дня моего рождения. Книга называлась "История артиллерии".
Картинки были рисованные и чёрно-белые, но книгу я читал с большим интересом. Книга подробно рассказывала о постепенном совершенствовании оружия от примитивной пращи до совершенной гаубицы. Это была первая, прочитанная мной книга на техническую тему. Исторический прогресс в развитии идей вооружения в книге рассматривался как результат постоянной борьбы между снарядом и щитом, как результат соревнования между средствами нападения и защиты (другими словами: полная диалектика!). Много лет спустя я хотел купить аналогичную книгу для сына, но, к сожалению, на Арбате в магазине "Военная книга" нашёл "Артиллерию" академического издания с портретом Генералиссимуса ...для сержантов, что-то вроде учебника или наставления.
В кишинёвской школе в первом классе у меня появились первые друзья. Мы были ребятами своего времени и игры наши были всесоюзного масштаба. Ещё до школы мы играли в челюскинцев и папанинцев, следили за перелётами наших отважных лётчиков, знали о событиях на Халкин-Голе и на озере Хасан... Но самыми популярными из военных были тогда в стране танкисты. О них сочиняли песни и создавали кинофильмы. В первом классе я создал из своих друзей «Союз трёх танкистов». Главной причиной и стимулом к созданию такого союза был набор резиновых штампов с изображениями танков, пушек, танкистов, солдат, который мне купили родные в Москве, когда мы там были проездом с Дальнего Востока в Кишинёв. Макнёшь штамп в чернильную губку и печатай на бумаге фиолетовые картинки! У меня был ещё заводной танк камуфляжной окраски на резиновых гусеницах, который при движении жужжал низким голосом. Если я направлял танк на нашего котёнка, то котёнок вначале шипел, дыбился, пятился к стенке, а в последний момент отпрыгивал в сторону.
В нашем союзе было не три танкиста, а четверо: Генка Юрьев, Олег Кульчицкий, Лёня Вершигора и Юрий П.(фамилию забыл). «Танкисты" дружили между собой, ходили друг к другу в гости, иногда собирались у кого-нибудь все вместе и играли: "штамповали" боевые картинки. Я часто заходил в гости к Олегу Кульчицкому. У них во дворе росли два дерева шелковицы: белая и чёрная. Мы залезали на деревья и ели сочные ягоды, но почему-то всегда наши рты были синими, очевидно чёрные плоды шелковицы были вкуснее!
К Лёне Вершигоре я попал в гости, очевидно, под Пасху и увидел плоское блюдо с крашеными яйцами, обрамлёнными зелёными ростками овса. О религии я и понятия не имел и поинтересовался: "Что это такое?". Лёнина мама объяснила, что у них такая семейная традиция встречать весну в апреле.
Может быть только я один, а может быть и все "танкисты" внезапно весной влюбились в одну девочку из нашего класса. Звали девочку Эмма Костина. Мы, ребята, всей "танковой командой" провожали её из школы домой на улицу Гоголя. Конечно, мы сопровождали Эмму на значительном расстоянии, в метрах десяти от неё, чтобы сопровождения не было заметно.
Если она оглядывалась – мы приостанавливались. … Наверное, Эмма была моим первым увлечением.
