Моя первая любовь - 4

 Но, несмотря на все трудности, связанные с нелёгкой дорогой в школу и обратно, связанные с высиживанием на школьных уроках, а также с походами на второй этаж и обратно, я всё равно не давал себе спуска в физических тренировках. Для того чтобы приостановить течение болезни, мне нужны были все силы и резервы, да и морально-психологический настрой должен быть соответствующим. Нужны были альтернативные источники энергии, нужен был какой-то очень мощный стимул. И этим самым стимулом стала моя возлюбленная Виктория. Конечно же, она сама об этом не знала. Благодаря своей любви к Вике я чувствовал себя очень сильным человеком. И это чувство силы и уверенности в себе ещё более усиливалось, когда я был наедине с самим собой, со своими проблемами, которые необходимо было решать и, как мне тогда казалось, даже ценой жизни. А когда я приходил в школу, то ощущал, что остальные воспринимают меня как «нечто» немощное, слабое и трусливое, как ни на что не способное существо. Всё это заряжало меня на ещё большую борьбу, самоотдачу и являлось дополнительным стимулом. Я думал про себя: «О, если бы только мне дали ту силу, которую я в себе чувствую и ощущаю, то я, наверное, смог бы одним ударом разрушить любую преграду и препятствие на своём пути. И тогда бы все узнали, и ты, Вика тоже узнала бы, что среди вас не немощный инвалид, а полный жизни и чудовищной силы, непоколебимый супермен, настоящий мужчина без страха и упрёка. Я знаю, что человек, которого вы перед собой видите, полнейший слабак для вас, но если бы вы хоть в небольшой мере ощутили ту силу, которой обладает этот «слабак», то наверняка сами бы сделались сильнее в десятки раз».
 Однажды на уроке Вика выразила крайнее недовольство по поводу каких-то мною сказанных слов, в которых я по-своему пытался выразить чувство любви к ней. Я очень разозлился, поднял руку и попросился выйти из класса. Спустившись на первый этаж, у меня появилось огромное желание что-нибудь сломать, выпустить свой гнев наружу. И тут мне на глаза попалась школьная раздевалка. Раздевалка состояла из двух деревянных стенок высотой до потолка, а двумя другими стенками были школьные стены. Часть этих стенок была застеклена десятками небольших окошек, которые были закрашены. Вот по одному из этих окошек я и ударил кула¬ком. Дело в том, что, несмотря на своё физическое состояние, я как мог, тренировал своё удар как правой, так и левой руками. Ведь кроме тренажёра Дикуля, велотрена¬жёра, у меня во дворе висела боксёрская груша, а ещё специальная доска для отра¬батывания удара. Вообще то, для моего положения удар у меня был довольно-таки сильный и поставленный (то есть я умел правильно бить, например, у тех, кто не умеет правильно это делать при ударе «проваливается» рука, а правильный удар предусматривает резкое возвращение руки в исходную позицию после удара и кулак при этом сжимается в самый последний момент, то есть в момент удара, но при этом и сама траектория удара должна быть правильной). А то, что удар у меня (насколько это было вообще возможно) был поставлен правильно не я сам выдумал, а об этом мне сказал мой отец, который, как уже говорилось, в прошлом сам был боксёром и тренером. Но тогда, когда я ударил по окошку, то на самом деле, пренеб¬рёг всей техникой, то есть, просто проходя мимо внезапно «выкинул» руку, вообще не думая о том, что довольно толстое стекло с очень небольшой площадью разобьётся. Но стекло всё же разбилось и моя рука провалилось внутрь, а вместе с рукой, чуть было я и сам не провалился, едва удержавшись на ногах. Вроде бы в коридоре в это время никого не было. Но когда я вытягивал руку, то немного повернувшись, увидел, что в углу возле двери класса стояла какая-то девочка лет восьми, которую напугали мои действия. Мне стало очень стыдно, и я подумал, что подумают другие, когда узнают о моём поступке. Поэтому, чтобы не быть застигнутым на месте преступления, я как можно быстрее пошёл в умывальную комнату, которая была в метрах двадцати от раздевалки. Там я и решил «отсидеться». А от того разбитого стекла, неожиданно для меня, было слишком много шума. Едва я зашёл в умывальную комнату, как услышал голос одного из учителей, а также голоса любопытной детворы, вышедшей вслед за учителем. А урок ещё не закончился. За пару минут до звонка я вышел из умывальной комнаты и пошёл к лестнице, чтобы снова подняться на второй этаж и вернуться в свой класс. А когда все уроки закончились, и я возвращался после школы домой, то сзади услышал как какая-то девочка кричала мне вслед: «Ага, я знаю, это ты разбил стекло!» Но о моём хулиганстве так никто и не узнал, так что преступник пока ещё на свободе. Так что моя ненаглядная Виктория вызывала во мне не только чувство любви, но иногда и гнев. Но этот гнев никогда долго не длился. А любовь, как говорится, вечная штука. Поэтому, прошло совсем немного времени, как снова в моём сердце с новой силой вспыхнуло великое чувство. И вновь все мои мысли были только о ней. "Вика, дорогая, если бы ты знала, как я тебя люблю, если бы ты только знала, что ради тебя твой герой готов на всё, если бы ты знала, что самым моим большим желанием является покорение всего мира, только с той лишь целью, чтобы положить его к твоим ногам! Но почему же ты так и не замечаешь моего огромного чувства, но почему ты думаешь, что я не способен любить тебя так, как никто и никогда никого не любил! Возможно, что ты ожидаешь принца на белом коне, крутого парня. Не трать попусту времени на ожидания, ведь я уже здесь, тот самый, перед тобой! Мечта моя, дама моего сердца! Я люблю тебя! Ты понимаешь это?! Подними свою голову, посмотри своими прекрасными глазами в мои глаза, может быть, ты увидишь там всю глубину моих чувств, мою искреннюю любовь к тебе. Есть только я и ты, что такое весь остальной мир, который уже у твоих ног! Никому я тебя не отдам. Ты и я – одно целое. Ты – жизнь моя, сила моя, в тебе моя всепобеждающая любовь. Ты единственная во всей вселенной, другой такой нет!»
 Такие мысли возникали в моей голове только после какого-то непродолжительного взгляда на Вику, взгляда, который я всегда с болью отводил от неё. Очень сильно хотелось поделиться своими чувствами с ней, но, и одновременно с этим хотелось закрыть лицо руками от стыда, бежать без оглядки.