18
Теперь частенько случалось, что к приходу супруги со службы я, уложив детей, уже и сам пребывал в койке. Даром что сова. Так было и сегодня, тем более что Света намеревалась после службы ещё зайти к новой, уже в банке обретённой, подруге. Обычно такие визиты затягивались допоздна, но я не беспокоился. Весь путь от её дома до нашего проходил по освещённому и людному центру. Да и встретил бы, нет проблем, если бы позвонила.
Правда, подруга вдруг вскоре позвонила сама: искала Свету. Неожиданно для себя осознаю ситуацию и в ответ пытаюсь врать. Неумело, ясен пень. Неконкретно, уклончиво: Света отлучилась. Кое-как отмахнулся и от последующих её звонков. Многое было понятно, кроме разве что мелкого, пустячного момента: как же это они, взрослые люди, неосмотрительно забыли сговориться?
Ближе к полуночи моя супружница, наконец, явилась. И сразу улеглась рядом. Устала от трудов и рандеву.
Фантастического обоняния героя Юза Алешковского вовсе не потребовалось, чтобы унюхать доступное и весьма среднему носу. А меня в Молдове даже аборигены признавали в качестве не только любителя, но и авторитетного ценителя хорошего вина. Привлекали в качестве эксперта к оптовым закупкам в деревне, так что разбираюсь.
Чем угодно, только не встречей с так и не дождавшейся подругой сейчас благоухала Света. Вином – не слишком приличным; из винограда пахнущих земляникой американских сортов пристойных вин не бывает. То ли пожадничал ухажёр, то ли плохо разбирается в напитках, поит искушённую в винах девушку приторно сладким компотом. Интимными забавами с чужим мужиком от неё более чем явственно несло. Банкирским трудовым потом и банкирской спермой. Я вдруг сразу вспомнил, как давным-давно, в пору наших первых тайных свиданий, она часто отказывалась принять душ после интимной близости. – “А, само выветрится!” – и небрежный взмах рукой…
Мне это льстило.
И вот приветик, доигрался. Не только душу, но и тело отдаёт теперь твоя супруга на службе. Почти в открытую. В неравной борьбе с разумом победили гениталии. Тебя, Коржов, по сути отменили. Как супруга. Как партнёра. Как личность. Взамен же позиционировали в качестве существа, не заслуживающего никакого, даже самого элементарного, уважения – аж до такой степени, что и подмываться после секса с другим мужиком не обязательно. Такого себе, насколько я знаю (Информация чисто книжная. Живого опыта, каюсь, никогда не имел), и профессиональные труженицы постели не позволяют. Кроме, возможно, тех, кто на обочине промышляет. Дык там и клиент попроще, и цены соответствующие…
Ничего я ей не сказал о назойливых звонках подруги, у которой она якобы провела весь вечер. Не нашёлся вообще ничего сказать. Просто вспомнил, что Овну положены не только рога, не обязательно новообретённые, но и копыта. Просто вынул из брюк ремень: тот самый, подаренный ею за мои левые сверхдоходы, тогда ещё исправный – тринадцать долларов за комплект из трёх штук – и, в ответ на заявленную ею претензию на секс, крепенько отхлестал по уже готовно подставленной голой заднице.
Это, господа читатели, отчасти моя запоздалая дань тем из вас, кто истосковался по картинам насилия и порнографии. Как вам сцена? Да понимаю, что убого и примитивно. Ну, не профи, не спец. Переживёте. Обещаю: она не последняя.
Да, был не прав, впервые в истории нашей семьи совершив рукоприкладство. Да, следовало спокойно объясниться, поискать реалистичный путь к взаимопониманию. Вот вы и объясняйтесь, случись вам, не дай Бог, оказаться в моём положении, а я посмотрю – уже с небес – как вам это удастся! Нет, мне было страшно даже назвать вслух то, что, видимо, произошло. И услышать, что же именно произошло, тоже было страшно. Разве можно остановить грядущий п.здец заклинаниями? Это вам не на парткомах с дебильными функционерами воевать!
В обычае у древних китайцев было надолго откладывать, не читая, полученные письма. Пока не знаешь дурных новостей, нет нужды на них реагировать. Не знаю, правы ли они, но я вновь поступил именно так.
Хотя передо мной стояла трудная проблема. Возможно, эта проблема в принципе не имела удовлетворительного решения, так что тут не до выбора средств. Все решения плохие, но ведь ничего не решать – ещё хуже. Кристобалю Хозевичу, если помните, случалось бывать в ещё более трудном положении.
То не горе,
что тяжёл исход. Беда, что предсказуем.
Впрочем, правым мне уже никогда не быть. Это, как известно, любовь всегда права, да и то в забытой ныне песне советских композиторов. Но меня из любимых исключили. Насильственно и безвозвратно, как когда-то, в полузабытом младенчестве, из пионеров.
Свободное копирование
