Глава без номера - 24

      24. А вот и старость!

      Даже в последующие годы, когда, казалось, все силы надлежало тратить на выживание, краткосрочные поездки выходного дня и дальние групповые выезды не прекращались. А когда всё-таки удалось выжить и даже достичь относительного благополучия – так тем больше образовалось возможностей развеяться привычным способом. Конечно, народ в массе постепенно заматерел и зажрался, вследствие чего обзавёлся кучей всякого позарез теперь нужного туристского барахла, без которого раньше вполне обходились, заморскими (чаще, правда, китайскими) снастями, букетами соответствующих возрасту хронических болезней, одна другой краше, и дурной привычкой путешествовать с комфортом в автомобиле, так что очередной поездке теперь непременно предшествовало детальное изучение автодорожных карт и выуживание необходимых сведений из Интернета.

      *  *  *

      Правда, на Вуоксу-2005 мы с Валерой отправились поездом. Эта экспедиция запомнилась круглосуточным дождём, которым местная природа пожелала отметить начало лета и день рождения моей – к тому времени давно уже бывшей – жены. Ну и что, пусть бывшая, для меня всё равно праздник. Однако ровно в белую полночь на 1 июня, стоило мне первым малым возлиянием открыть череду торжественных мероприятий (приятий внутрь), как с небес закапало, потом потекло и, наконец, хлынуло. Поневоле чествование именинницы пришлось отложить – на полсуток, когда палатку залило уже окончательно, так что прятаться в ней стало совершенно бессмысленно. Да ещё нестерпимо хотелось пописать (попИсать, разумеется), согреться, выпить и пожрать. Всего сразу, по возможности. В одном флаконе.

      Сразу, увы, получилось только пописать. Ещё через полчаса Валерка завалил, согреваясь, исполинских размеров сухую осину. Из таких звонких дров, да ещё с применением плексигласовой свечки, развести костёр даже под сплошным дождём не составило труда. А в ответ на мой дипломатичный вопрос, большой банкой тушёнки следует сдобрить удачно получившуюся рассыпчатую гречневую кашу, или ограничимся маленькой, мой повеселевший спутник, не церемонясь, жестом древнего римлянина, азартного зрителя гладиаторских боёв, решительно приговорил обе.

      А через неделю, в день рождения Валеры, погода, наоборот, стояла прекрасная. Так что и тайно припасённый мною торт оказался кстати, и затопленная до поры в озере бутылка вполне приличного шампанского вызвала у ошеломлённого именинника должный энтузиазм.

      Раньше мы обходились даже без радиоприёмника – умышленно, чтобы полностью отрешиться от внешнего мира. Но потом стремление знать прогноз погоды (А что важнее для рыбака?) пересилило и, включая аппарат даже на короткое время в “круглые” часы, мы оказывались поневоле осведомлёнными о новостях в стране и мире. А в эту поездку Валера легкомысленно взял ещё и сотовый телефон!

      Я хоть и трудился в те времена снабженцем, мобильного аппарата, к изумлению шефа и сослуживцев, не только не имел, но и не стремился приобретать. Прогрессивной головой понимал, насколько полезна оперативная связь, а консервативная душа противилась. “Я и бесплатно не желаю с вами разговаривать!” – шутливо отбивался я от доброхотов. Не всегда, впрочем, шутливо.

      Поскольку заряжать аккумулятор в лесу было не от чего, Валера включал аппарат только для кратких сеансов связи с супругой. И сегодня, как несколько дней назад, когда Галя сообщила, что сына Алексея, младшенького, грозят призвать в армию, Валера после разговора возвратился за стол в сильно мрачном виде. Тогда, к счастью, всё обошлось. Лёшка мудро предложил военкомату свои услуги программиста, и от него временно отвязались. А что в нашей жизни есть такого, что было бы более постоянным, нежели нечто сугубо временное? Дальнейшая практика этот тезис подтвердила.

      - Ну, что на этот раз? Стоило брать с собой мобильник, чтобы получать по нему исключительно сплошные огорчения? Опять с Лёхой что?

      Напарник огорчённо кивнул.

      - Надумал жить с какой-то женщиной. Не предупредил, не посоветовался с родителями.

      - Валер, а ты не перегрелся, случайно, когда валил осину? Есть, знаешь ли, такое обоснованное подозрение. Выпей водочки, что ли, с устатку. Он у тебя что, половой зрелости ещё не достиг? Или ты огорчён, что с женщиной, хотя на свете есть для этого и мужчины? До каких, интересно, пор он повинен отчитываться тебе в своих взрослых поступках?

      - Нет, ты, Коржов, не поймёшь. Надо же было сначала познакомить. Обсудить в семейном кругу. Присмотреться. Мы с Галкой лучше разбираемся, могли бы предостеречь, ежели что.

      - От чего ты его собираешься предостерегать? Предохраняться они без тебя научились, не сумлевайся. Ты не допускаешь такой крамольной мысли, что у него, кроме прочих прав, есть право на собственную, личную ошибку. Так же, разумеется, как и обязанность лично расхлёбывать последствия. Тебе не страшно брать ответственность за решения взрослого человека на себя? Что, эталоном мудрости себя на старости лет возомнил? Чтой-то не припоминаю за тобой такой спеси.

      Длинный монолог отнял у меня больше сил, нежели у Валерки та осина. Но если приятель досадливо отказался от стопочки и угрюмо замолк, замкнулся, то я, наоборот, готовно принял на грудь и продолжил говорить. Болтун потому что.

      - Я, к примеру, нипочём бы не решился на такую отчаянную смелость. Я даже иногда думаю: как здорово, как хорошо, что мой родной сын Серёга не успел ничему от меня научиться. Не дай Бог, усвоил бы мои взгляды на жизнь, принял мою, мало для кого подходящую, систему ценностей, а потом весь свой век плевался упрёками: мало того, что сам ты, предок, козёл! (“Cabron”, ежели по-испански; у них это злейшее ругательство, употребляемое ещё и в значении “рогоносец”, так что в отношении бати – в самую тютельку.) – Нет, ты, предок, и из меня постарался сделать такого же козла. Но тебе по барабану, тебе уже пора ласты склеивать, а мне, скажи, как просуществовать с твоей мудацкой философией в сегодняшнем сволочном мире?! Добру меня хочешь научить? Да пёс его знает, из чего оно состоит и чего стоит, твоё никчёмное добро!

      Нет, в нечастых беседах такого рода каждый прояснял, конечно, свою позицию, но, как правило, на ней же и оставался. В этом смысле с Валерой легко. Мало того, что он умеет делать абсолютно всё, что нужно делать в походах, и никогда не унывает. Его непобиваемый козырь – исключительно миролюбивый характер. Я догадываюсь, что ему, Близнецам, терпеть мои многочисленные бзики и выверты гораздо труднее, нежели мне – его заморочки, но никогда ни ссор, ни даже явной напряжённости не возникало. Если считаете, что это просто, попробуйте сами недельку-другую прожить в условиях безлюдья и взаимной зависимости на пару с другим человеком. Именно вдвоём, без всякого громоотвода.

      А Валера спустя четыре года стал счастливым дедом ещё одного кандидата в рыбаки, здоровенького мальчика Алексея Алексеевича. Беспримерная его познавательная активность явно говорит, что рыбак из него получится. А мамой, кто бы мог подумать, оказалась та самая девочка, Маша…