Любовь номер три. Плюс Серенький - 5

      5

      Поздним утром 19 августа, в понедельник, мы с отцом и братом Володькой завтракали – на свежем воздухе, под яблонями родительского сада – остатками вчерашнего праздничного пиршества. Последние годы сложилась традиция, следуя которой дети съезжались к отцу на день его рождения. Я в этот раз, в 1991 году, посвятив начало отпуска традиционной рыбацкой поездке на Верхнюю Волгу в мужской компании, прибыл в Донбасс с Катериной, а мама Света и годовалый Серёжка остались в Александрове. В это мятежное утро Катерина пока ещё безмятежно дрыхла.

      Как всегда, Володя привёз из города мясо для шашлыка. Раз-два в год семья могла себе позволить такую роскошь. Богатые дары огорода удачно дополнили пиршество, остатками которого, как уже было сказано, завтракали в тени под малую стопочку слегка переутомившиеся накануне мужчины.

      А почему бы и не испытать чувство глубокого удовлетворения? Два дня назад мы, братья, сняли с дома старую кровлю и немедленно настелили новую, шиферную. Я ещё не растерял стройотрядовский опыт кровельных работ, а у братьев руки всегда росли из правильного места, так что работа спорилась. Батя пытался не только вмешиваться, но даже лично участвовать в процессе. Чего ему, конечно, не позволили, управились сами под его досадливые матюки и размахивание руками. Всё мы с самого начала делали не так, и кончиться это должно плохо - так пророчествовал отец. Но. Прошлой ночью прошёл короткий, однако обильный дождик, и, судя по сияющему лицу мамы, никаких протечек она на чердаке не обнаружила.

      Настроение было самое благодушное, так что сообщение Татьяны, Володиной жены, о якобы постигшей генерального секретаря Горбачёва на отдыхе в Крыму болезни мужики оставили без надлежащего внимания. Подумаешь, малость приболел. На всяк чих не наздравствуешься! Это ж надо было лично убедиться, что, как ни щёлкай переключателем каналов, ничего, кроме “Лебединого озера”, увидеть и услышать с экрана не удастся. Похоже, заигравшегося в перестройку вкупе с гласностью генсека, он же Президент, принудительно отлучили от партийных и государственных забот, отключили всерьёз и надолго. А может, и насовсем. О том, что неизбежно последует дальше, не хотелось и думать. Почто ему в Кремле не сиделось?! Вот тебе и Преображение Господне! Не подавиться бы этими яблочками! Угораздило же меня оказаться в такое время вдали от дома, от жены и сына!..

      Струсил я всерьёз, но, к счастью, ненадолго. Чтобы сориентироваться, малость оклематься и воспрянуть духом, мне, как и многим, хватило той знаменитой вечерней пресс-конференции. Да ещё номера “Знамени коммунизма”, краснолучской местной газетёнки, за двадцатое. Весь он был заполнен сообщениями о ГКЧП и его первыми распоряжениями, направленными, разумеется, исключительно на благо пасомого народа. Но – ни одного верноподданного заявления! Но – в рубрике платных объявлений (а оно было в том номере единственным) некто анонимный каялся - за свой счёт, то есть искренне: “Михаил Сергеевич, простите нас! Если сможете”.

      Узнал ли когда-либо расстрига-генсек, а заодно первый, он же последний, Президент СССР, об этом одиноком акте самодеятельной поддержки, таком наивном в своём бессилии и бескорыстии? Если до сих пор не знает, сообщите ему, пожалуйста.

      Я же, когда вскоре стало ясно, что ГКЧПистский демарш означает для советской власти не спасение, а, напротив, её окончательную погибель, вспомнил вдруг случившийся в год рождения Катюши взрыв четвёртого реактора на Чернобыльской АЭС. Не знаю, правомерно ли такое сравнение. Наверное, ему было бы уместнее родиться под пером беллетриста, а не технаря. Но что выросло – то выросло. Зловещего вида ГКЧП, кто бы и зачем бы ни затеял это предприятие-мероприятие (А кто в действительности и зачем именно, мы если узнаем, то не скоро!), призван был сыграть благую роль аварийного средства защиты. Для дряхлой Системы, уже явно терявшей управляемость, это могло стать последним шансом на спасение. Но в нашей замечательной стране, я попрежнему другой такой страны не знаю, всё и на всех уровнях было устроено так же забавно, как и злосчастный реактор РБМК. Я не вкладываю в аналогию никакого иного смысла, кроме того, что именно от включения спасительной вроде бы аварийной защиты в три дня разнесло вдребезги коммунистическую империю, как пятилетку назад по сходной причине рвануло в Чернобыле, масштабами ядерного загрязнения затмив Хиросиму-1945 в пятьсот раз.

      А вот во сколько раз теперь – не знаю. Слишком близко нахожусь, чтобы обозреть масштабы события.

      Видны были, простите за тавтологию, очевидные вещи. Скажем, то, что любимая всеми команда вольнодумного “Взгляда”, насильственно разогнанная незадолго до путча, вскоре после путча развалилась сама собой. Влад Листьев, редкостный умница, превратился вдруг в банального очаровашку, когда взялся вести хоть и сомнительную, теперь уже до тошноты надоевшую, однако всё ещё бессмертную телевизионную игру “Поле чудес”. Было ощущение, что и жизнь как таковая на глазах превращается в некую азартную игру. С трудно предсказуемым, как всякая азартная, исходом.