***
Грустных тем в нашей работе набиралось и по другим поводам. Однажды ко мне подошёл мужчина с ребёнком.
- Нарисуете мальчика? – спросил он, - но только краской на бумаге. Иван давно мечтает о своём портрете с Арбата.
Клиент оказался достаточно осведомлён в технике графической работы. Не чужда для него, как оказалось, и обозначенная техника «сухая кисть».
- Конечно, - ответил я и взялся за кисти. Мальчику показал на маленький стульчик, который был предназначен специально для детей. Он сел и повернулся ко мне в пол-оборота точно так, как я ему показал.
- Сможешь смотреть на меня, не поворачивая головы? – спросил я его.
Подросток молча перевёл на меня взгляд. Мне нравится, когда голова модели повёрнута в положение между фасом и профилем, а взгляд – на меня. Тогда человек с портрета будет смотреть на зрителя, что как бы несколько связывает их. И это, напоминаю, в повороте, который в мировой портретной практике считается лучшим. Но есть в этой позиции и минус: человеку приходится терпеть не совсем естественный взгляд искоса.
Итак, я приступил к портрету. Дети обычно долго позировать не любят. Поэтому в работе с ними нужно максимально быстро зафиксировать то, что немного погодя может измениться, причем многократно и быстро: ракурс, мимика, дистанция. Не успел я набросать основные контуры парнишки, как сзади меня на корточки присел его отец:
- Нарисуйте, пожалуйста, портрет сына без прикрас, как есть.
Не успел я ответить, что именно так и работаю, как мужчина добавил:
- Это его первый и последний портрет. Сын знает.
Я оцепенел.
- Лейкемия, - продолжал мужчина, - последняя стадия. Его выписали из больницы, сказали, что медицина бессильна, - говорил он тихим голосом, почти шёпотом, - едем домой.
Мальчик сидел и по-прежнему смотрел на меня каким-то потусторонним взглядом. О чём он думал? Было видно, что страшная беда коснулась его вплотную. Только теперь стал понятен цвет лица, о котором не скажешь иначе как серозный. Парнишка держался героически. Но смотреть ему в глаза стало невероятно трудно. И рисовать – тоже… Я извинился, на что-то сослался и отошёл к друзьям-художникам, балагурившим неподалёку:
- Ребята, кто нарисует мальчика?
Сразу отозвалось несколько человек. Я выбрал достойного мастера.
- А сам-то почему не закончишь? – спросил он.
Пришлось сказать правду. Мне казалось, что у наших, у Арбатских, нервы прошли проверку по всем параметрам: на скручивание, на разрыв, на огонь, воду и медные трубы. Но здесь они подвели у всех! Достойный мастер решительно покачал головой и отошёл. За ним следом отказались и остальные. Уговаривать их дальше было бесполезно. Пришлось взять себя в руки и вернуться к мужчине с парнишкой. Оба сидели, не меняя положения.
- Ваня, - попросил я мальчика, - смотри, пожалуйста, перед собой.
Тот, сидя лицом к кулинарии «Праги», стал наблюдать за входящими и выходящими посетителями этого кафе.
Это был самый трудный портрет за всю мою практику. Хотя парень сидел практически неподвижно, хотя лицо его было симпатичным и по-славянски незатейливым, нам пришлось посвятить рисунку несколько часов. Никто из нас не спешил. Казалось бы – ускорь работу, и горькая миссия закончится быстрее. Но я поставил перед собой задачу добиться «литературного портрета», т.е. такого, которым можно иллюстрировать книги. Да, жутко было работать с тем портретом! Страшно было рисовать то, что накладывало на лицо мальчика несвойственные его возрасту тени. И я их проигнорировал. Пусть образ парня будет светлее того, что чертила на нём беда! А может быть мой оптимизм, переданный через портрет, изменит ситуацию, и мальчишка излечится навсегда?!
Непривычно было слышать, как общаются отец и маленький ещё в общем-то сын: оба по-взрослому, как два ровесника. И хотя отец называл сына Ванюшей, а сын отца – папой, и видно было, как любят друг друга, в минуты невероятного испытания они общались как бы сухо, без эмоций. Трудно сказать, кто из них больше поддерживал другого. Передо мной были настоящие мужчины!
Когда портрет был нарисован, отец и сын внимательно посмотрели на него. Радость одновременно коснулась обоих! И у меня на душе стало легче. Иван живо повернулся ко мне, в его глазах уже светился взгляд не больного, каким он был только что, а обыкновенного мальчишки! В них заблестели слёзы.
- Спасибо! – сдавленным голосом сказал он.
- Спасибо! – сказал его отец.
- Будьте здоровы и счастливы! – ответил я.
Иван взял портрет в руки, и оба стали удаляться в сторону метро, оживлённо беседуя и размахивая руками. Глядя им вслед, бодро шагающим после долгого ожидания портрета, захотелось поверить в то, что медицина сможет сделать завтра то, что не смогла вчера, что мальчик поправится и судьба его сложится счастливо. Уверен, что даже простая человеческая поддержка, а молитва – особенно, - способны сделать много! И я постарался вложить всю свою энергетику в пожелание Ивану крепкого здоровья и светлого будущего!
