2 февраля 69, воскресенье . Вчера я выдержала большой физический экзамен и пережила то чувство умиления и братства, которое я так люблю.
Я поехала к Нике, и мы шесть часов, с перерывом в 20 минут, без отвлечений и разговоров, работали над сверкой.
(У нее, а не у меня, потому что у нее под рукой ее архив – книги с пометками АА, рукописи и пр.)
Умиление вызвала во мне вчера Ника. Спокойная, уверенная, знающая, умелая. Ахматову знает и понимает, корректуру – тоже, поэзию – тоже. Труженица.
Выглядит плохо, замучена службой, переводами, недосыпом, недоеданием – хворает от этого – но, как мы когда-то, не работает от этого хуже. Нет.
Я у нее в долгу по уши. Отплатить нечем. Я за эту работу получаю деньги, она, нуждающаяся, нет. Я даже не знаю, смогу ли книгу ей подарить. Единственное мое утешение и оправдание, что и я десятилетиями работала над чужим, убивая себя и глаза, не успевая зарабатывать и писать свое. Значит это и есть та «цепь добра», о которой говорил когда-то С. Я.: получаешь столько же, сколько дал, но не от тех, кому дал.
Сверка у Толи …в стихах, в поэзии понимает и есть стороны книги, вопросы поэмы, о которых с ним советоваться – хорошо.
Слух, вкус, решительность.
Свободное копирование
