22/IV 65 . Очень осведомленный, всюду трущийся молодой человек сказал, что, по-видимому, начальство собирается исподволь начать реабилитацию Сталина.
Мне кажется, этого не выдержит мое сердце.
23/IV 65. Завтра моя тяжба с издательством «Советский Писатель». Состоится ли? Или снова отложат?[1]
* * *
На днях из Библиотеки Поэта внезапно получила предложение составить том: «Советская поэзия для детей». Сначала обрадовалась – работа, деньги! Потом задумалась о подводных камнях:
1) я – о Чуковском.
2) советская поэзия, а не русская… Значит переводы. Но мастерски переведены весьма немногие. Что же делать с десятками «Огнецвет», не стоящими и полушки?
3) как быть с Яковлевым, Баруздиным и прочими проходимцами, оседлавшими нужные темы.
4) Кому поручить аппарат? Самой мне всякая библиография непосильна. Володя Глоцер[2] отказался – очень мало платят.
5) Хотелось бы, конечно, заняться отбором поверх Детгиза. Соблазнительно – я бы выбрала как следует Маршака, Хармса… дала и Владимирова[3] и Введенского. Но ведь книга пойдет по рукам; уж Баруздин и Яковлев сумеют вписать себя (через Михалкова, через ЦК) – я откажусь – и будет еще одна неудача на моем счету…
Поговорю с Шурой, которая вышла из больницы.
Все мы инвалиды: я, Ваня, Шура. Туси нет, С. Я. нет. И смены нет.
* * *
Читаю Дневники. Сколько неудач, сколько тщетно истраченных сил:
Княжна Мери для Райзмана и Арнштама.
Шмидт для Арнштама.
«Анна на шее» для Райзмана.
«Былое и Думы» (для Детгиза).
большой Герцен.
«Хаджи-Мурат» (для Детгиза).
Свободное копирование
