Я вызвал извозчика и срочно добрался домой. Время было одиннадцать сорок. Зайдя в квартиру, расположенную на втором этаже, быстро проверил, нет ли в ней чего-либо меня компрометирующего, на случай если что-нибудь действительно произойдет со мной. Нашел несколько американских журналов «Тайм», недавно полученных от Давида, свернул их в трубку, вошел в комнату мамы Наташи на первом этаже и спрятал журналы за диван. Журналы «Тайм» и другая западная печать в Дайрене не продавались и, согласно неписанных законов МГБ, считались запрещенными для чтения. Для России они были полным табу, так как содержали "лживую информацию" и "антисоветскую пропаганду". За чтение такой литературы можно было получить десять лет лагерей, если не больше. Поднявшись затем в свою квартиру, начал сборы. Часы показывали двенадцать. Мне следовало торопиться, чтобы вовремя выйти из дома и быть на работе в два часа дня.
Внезапно раздался телефонный звонок. Мне стало страшно. Растерявшись, я боялся поднять трубку. Кто мне мог позвонить в это неурочное время? Но телефон продолжал звонить. Я подошел к аппарату, поднял трубку, произнес: «Алло. Алло?», но ответа не последовало. Затем послышался звук опустившейся трубки. Наступило молчание. Неужели звонили из МГБ? Вне сомнения, они проверяли, был ли я дома. Меня опять охватила волна паники. Я почувствовал себя полностью потерянным в своих рассуждениях. Успокоившись немного, я стал думать, что следует мне дальше предпринимать? Как избежать ареста?
Было ли место, куда я мог бы скрыться? Я вдруг вспомнил Пэтча — американское консульство. Неужели они не помогут мне? Там бы я мог найти убежище. Да, да! Именно там, подсказывали мои мысли. И почему я не подумал об этом раньше? Давай, срочно, в американское консульство, к г-ну Пэтчу, заместителю генерального консула США в Дайрене. Он хорошо знал меня лично, и, конечно, мог бы помочь. Ведь он помог отцу Шифферу избежать ареста органами МГБ, так почему он не поможет сейчас и мне? В конце концов, я ведь недавно получил письмо из американского консульства в Дайрене, в котором констатировалось: «Данное письмо касается вопроса Вашей иммиграции в США. Наше представительство решило считать Ваш статус, как имеющий прямую связь с прямыми родственниками, подданными Соединенных Штатов и сообщает, что вы считаетесь иностранцем проживающим за пределами нашего государства. Мы полномочны сообщить, что Вы можете приступить к оформлению документов на право получения иммиграционной визы».
Было уже двадцать минут первого. Мне следовало поторапливаться. Время было на исходе. Внезапно, словно МГБ читали мои мысли и намерения, вновь позвонил телефон. На этот раз, невзирая на длительность звонка, я не поднял трубку. МГБ вновь проверяло мое местонахождение. Полный страха и отчаяния, я стоял не двигаясь. И будто из небытия в комнату вошла Наташа.
Для меня это было столь неожиданно, что я в первую минуту был поражен, изумлен, и одновременно испуган. Как могла она узнать, что я дома? Кто ей сообщил об этом? И в чем причина ее столь тихого и внезапного появления?
Наташа подошла, обняла меня и стала целовать пылко и страстно. Все происходившее сейчас выглядело весьма странно. Ведь до этого момента, она так себя никогда не вела. Это была Наташа, которую я не знал. Я сразу ощутил странность ее поведения. То был открытый сигнал о наличии неких ее действий, которыми она явно пыталась себя реабилитировать. Женщины, в чем-то виновные, всегда благосклонно ведут себя по отношению к своим мужчинам и причиной таких внезапных изменений, уступок служит обычно определенная боязнь. Я почувствовал ее дыхание, мягкую кожу, прекрасное тело, пухлые чувственные губы и сердце, бившееся в сумасшедшем темпе. На короткое время она была моей!
Внезапно, я вновь ощутил реальность ситуации, поняв, что есть серьезная опасность навсегда потерять ее. И это мучительное, терзающее меня чувство безысходности, ожидаемая навсегда потеря этой женщины, продолжало тяжелым камнем давить на сердце. Медь она пришла, чтобы проститься со мной навсегда.
- Как ты узнала, что я сегодня уезжаю в Аньдун?
- Мне позвонил директор Дальэнерго и сообщил о твоей командировке.
- Но как ты столь быстро добралась до дома?
- Немедленно выехала на извозчике..
Обняв друг друга, мы некоторое время сидели молча. Я в отчаянии пытался привести в порядок свои мысли. Что мне сейчас делать? Как выбраться из этой паутины? Я взглянул на ее подозрительным взглядом, пытаясь угадать истинную причину ее столь быстрого появления в квартире в результате такого сообщения. Кто мог помочь ей в этом?
- У меня нет намерения и желания ехать в Аньдун, - сказал я. - Это потому, что ощущаю странное чувство о начале неких событий, в результате этой поездки.
- Не будь глупеньким! - ответила Наташа. - С тобой ничего не случится. Ты должен поехать!
- А что будет в случае моего отказа?
- У тебя возникнут серьезные неприятности. Директор может уволить тебя за неисполнение приказа. Ты ведь знаешь советские законы. Твой отказ они не посчитают за ответ, и сделают то, что говорят. Но когда дают задание, требуют исполнения. Это авария - и тебе следует ехать. Даже если б я пожелала помочь, на этот раз не могу ничего сделать.
Я понял, что у меня не оставалось выбора. Я не мог поехать к г-ну Пэгчу. Наташа бы меня не отпустила. Ее подослали люди из МГБ, чтобы привести меня в Дальэнерго. Я хотел верить ее словам и не спорить с ее логическими выводами. Она так убедительно и искренне говорила, проявив одновременно такую заботливость, что на минуту я подумал о ее правоте и верности мне. По всей вероятности со мной ничего не произойдет. И тем не менее, я продолжал ощущать страх и неуверенность, пытаясь одновременно найти хоть какой-то выход из ожидаемой беды.
Но в мыслях ощущал полную безысходность. Было совершенно очевидно, что я не мог совершить побег и попасть в американское консульство. Приход Наташи перекрыл все пути.
Я посмотрел в окно и увидел двух незнакомцев, стоящих на тротуаре и тихо перешептывающихся между собой. Это, вероятно, агенты МГБ, сверкнула мысль. Наташа перехватила мой взгляд. На улице стоял ожидавший нас извозчик. В тех двух, стоявших напротив окна, не было ничего предосудительного. Всего лишь двое, ведущие разговор. Все вокруг выглядело достаточно мирным и спокойным.
Мне до этого никогда не приходила в голову мысль, что Наташа была агентом МГБ. Для меня она всегда оставалась загадкой. Я не мог никогда определить - любила она меня, или то была всего лишь некая игра. Во все времена нашего романа она ни разу не открыла своих чувств, и всегда действовала столь естественно, что я просто не мог ее представить в роли советского агента, специально внедрившегося к мой дом в роли любовницы. Ее спокойное поведение и своеобразная скрытность не давали никаких поводов для подозрений.
- Наташа! - произнес я наконец. Ничего не могу понять. Зачем меня заставляют ехать в Аньдун с техниками? И почему именно меня? Я же не инженер-электрик и совершенно не разбираюсь и высоковольтных сетях.
- Не знаю — сказала она тихим голосом, словно находясь в глубоком раздумье.
- И что будет в случае моего отказа?
- Тебя арестуют, миленький.
- Почему ты так считаешь?
- Потому что я это ощущаю. Помнишь, как Таня Кретова и я рекомендовали тебе бежать в Тяньцзин на китайской джонке?
- Да.
Тебе посчастливилось, что ты не предпринял такую попытку. Они бы арестовали тебя немедленно.
- Но как ты знаешь, что они бы арестовали именно меня?
- Лишь из того, что многие пытались это сделать, но были арестованы МГБ.
- И от кого ты получила такую достоверную информацию?
- В городе ходит масса слухов о попытках бегства и последующих арестах МГБ. Ведь мы предупреждали тебя не делать этого. Совет был наш. Но решение было твое. Мы были рады, что ты принял правильное решение и не пытался бежать в Тяньцзин джонкой.
Я пытался поверить в ее искренность. На минуту меня осенил луч надежды. Я пытался преодолеть терзающее меня чувство отчаяния. Наши глаза встретились. Мы с грустью посмотрели друг на друга. В глазах у нас стояли слезы. Она ничем не могла мне помочь. Время показывало час двадцать минут. Нам надо было выходить.
- Идем - сказала Наташа. - Время идти. Нас ожидает извозчик. Иначе опоздаем!
Я взял собранные вещи. Мы вышли из квартиры. Двое стоящих наблюдали за нами. Мы сели в пролетку и поехали в Дальэнерго.
Двое моих сестер жили на той же улице, недалеко от моего дома. Я остановил извозчика, чтобы зайти и попрощаться с сестрой Гитой и ее мужем Геной. Они оба пожелали мне скорого возвращения и приятной поездки. Затем мы остановились у дома, где жила Сара. Я попрощался и с ней. Сара была обеспокоена моей внезапной командировкой в Аньдун. Все мои драгоценности и вещи я держал в ее квартире в сундуке большого размера. Наташа ничего не знала об этом. То был мой секрет, поскольку, как я считал, ей не очень следовало доверять в этом. В конце концов, мы были просто любовниками, не больше. Она была старше меня по возрасту на четыре года. В случае каких-либо непредвиденных событий, драгоценности, деньги, документы были в безопасности в квартире сестры. Как я выяснил затем, годы спустя, мои подозрения полностью подтвердились.
В то время как Наташа ожидала меня, находясь в пролетке, я попрощался с Сарой и попросил ее позаботиться о моем сундуке. Она сказала, что сообщит Вилли о моем отъезде. Плача, мы попрощались.
Я спустился вниз, к извозчику. Наташа нервничала, наблюдая за домом. Она почувствовала себя гораздо спокойнее после моего возвращения.
Часы показывали без двадцати минут два. Нам следовало поторопиться. Я должен был быть в Дальэнерго ровно в два. Я сел в пролетку и мы поехали.
