Командировка в Голливуд - 1

 Командировка в Голливуд

 Из окна моего номера открывался вид на гору с гигантской надписью, без которой не обходится ни один американский фильм. HOLLYWOOD. Прямо не верится. Неужели я это вижу собственными глазами? За стеной громко разговаривали. Слышимость еще та. А так все прекрасно. Большой номер, широкая удобная кровать, просторная ванная… Странно, что я не чувствую себя уставшей. Позади многочасовой беспосадочный перелет, долгий путь в пробках из аэропорта, а мне хочется сейчас же куда-то идти, что-то смотреть. Как–никак, в Америке я впервые. И не где-нибудь, а в самом Голливуде. Не думала, что окажусь здесь. Но поездка сложилась сама собой, мне ее буквально преподнесли «на блюдечке с голубой каемочкой». Единственное, что сделала лично я – дала согласие поехать, сфотографировалась и заполнила анкету для американского консульства. Через неделю организаторы поездки вернули мой загранпаспорт с мультивизой, по которой я могла въезжать в США в течение года. 
 У отца на письменном столе лежала сигара в коробочке. Сувенир привёз ему из Америки режиссёр Григорий Александров. Сказал – это тебе, Арманд, от Чарли Чаплина. Папа вряд ли поверил, но нам, детям, так и говорил – эта сигара от Чарли Чаплина. Она и сейчас лежит у меня возле портрета отца. Он восхищался талантом Чарли Чаплина, водил меня на его фильмы, рассказывал подоплёку каждой истории. Собираясь в путешествие, я подумывала прокатить с собой эту семейную реликвию, но в суматохе сборов позабыла. Перед вылетом у меня были еще две съёмки, и я едва успела на посадку.
 Туда летели в бизнес–классе. Самолет «Дуглас». Из плюсов – сидеть просторно, народу мало, соки и спиртное подносят по первому требованию. Из минусов – кино не показывали, и в салоне какой-то солидный русский предприниматель дымил вонючей сигарой. Полет мне показался нескончаемым. Единственное, что его скрасило – это волшебный вид на Гренландию, которую я фотографировала и снимала на камеру. Белая пустыня с изумрудными проталинами воды среди ледяных скал. Красота неописуемая.
 Летим пять часов, шесть часов, восемь часов…четырнадцать. Голодно. Покормили сразу после взлёта – и всё. Надо было взять с собой хоть какой-нибудь бутерброд, но я приехала в аэропорт прямо со съемки, и толком собраться не успела. Когда же кончится этот нескончаемый полет?
 Мои спутники чувствовали себя значительно лучше. В этом им помог виски. В пути нас пригласили в кабину пилотов и в отсек к стюардессам. Старшая из них разговаривала с нами, любезно улыбаясь, но было видно, что в душе готова послать всю нашу делегацию к чертовой бабушке. 
 Ехали мы в Голливуд небольшой компанией – один политик, один коммерсант, один юрист и пять журналистов. Ехали по приглашению крупного международного центра по промыванию мозгов, в одном из учебных пунктов которого, по слухам, проходил обучение очередной кандидат в российские премьер-министры. В том году правительство в нашей многострадальной стране менялось примерно раз в два месяца. Дума бунтовала, отказывалась утверждать очередного американского ставленника. Президент настаивал. И вот для проверки информации об американских связях будущего премьера наша делегация отправилась в США. 
 Когда мучительный для меня перелет наконец закончился, нас еще часа полтора томили в ожидании в аэропорту Лос-Анджелеса. Огромнейшая очередь тянулась через единственный работающий пограничный пост. В окошке виднелось лицо афроамериканца, имевшее довольно-таки злобное выражение. Перед тем, как подойти к этому окошку, можно было проверить на предмет ошибок заполненную собственноручно иммиграционную карту за стойкой в зале, где сидели несколько служащих в форме, не понимавших по-русски ни бельмеса. После всех этих мучений мы с радостью вышли из прохлады кондиционеров в южное тепло. На дворе была середина марта. Плюс 22. А мы-то в дублёнках...Нас встретила приветливая американка лет сорока пяти, выглядящая точно так же, как выглядят все деловые женщины во всех странах. Короткая стильная стрижка, яркий пиджак с брошью, туфли-лодочки на небольшом каблуке. Пегги не владела русским, а никто, кроме меня, не владел английским. Наверное, поэтому мы с Пегги потом и подружились – поняли друг друга с первого слова. Она объяснила, что будет опекать нас в этой поездке, и что с завтрашнего дня у нас будут русские переводчики. Мы с трудом втиснулись со всем нашим багажом в небольшой микроавтобус и на довольно маленькой скорости двинулись в сторону города, глазея в окна на высокие пальмы, широкие проспекты, дома из стекла и бетона, отражающие закатные лучи.
 Пегги пояснила, что впервые ведет микроавтобус, хотя ей приходилось в молодости управлять трактором у отца на ферме. Обычно она ездит на «Вольво». Еще я узнала, что Пегги закончила престижный Колумбийский университет, по образованию юрист, но счастье свое обрела только сейчас, занимаясь работой на благо общества. Что это за работа, новая знакомая пообещала подробно рассказать на следующий день. 
 Пегги распростилась с нами возле отеля. Шесть вечера. Никакой культурной программы сегодня не предполагалось, и она посоветовала нам хорошенько отдохнуть с дороги. Назавтра в 9 утра у нас должен был начаться двенадцатичасовой рабочий день с очень насыщенной программой. 
 Наш отель «Метрополитен», три звезды, располагался в центре Голливуда. А сам Голливуд –район многомиллионного Лос-Анджелеса, к северо-западу от центра. В мире название Голливуд ассоциируется с киноиндустрией, но на самом деле, хотя в этом районе и есть киностудии, это жилой район, просто более веселый, чем другие кварталы Лос-Анджелеса. 
 Отель оказался очень симпатичным снаружи и комфортабельным внутри. Постояльцев было немного, но именно в моём коридоре очень шумели. В семейных апартаментах по соседству с моим номером весело общалась большая мексиканская компания прямо-таки устрашающего вида. Мне стало жутковато одной в номере, и я уговорила переселиться ко мне космонавта. Космонавтом была журналист Светлана Омельченко, которая прошла двухгодичную подготовку к полёту в космос в Звездном городке. Эта физически крепкая девушка с очень твердым характером тут же постучалась к нашим шумным соседям, и сказала им по-русски несколько коротких фраз, подкрепляя их выразительными жестами. Судя по всему, ее поняли. Голоса за стеной утихли. Мы улеглись отдохнуть с дороги, но тут раздался телефонный звонок. Помощница президента Ассоциации российской прессы Валерия Тамарина Наташа приглашала от имени своего босса отметить успешное прибытие. Посовещавшись с космонавтом, мы решили пойти. В номере люкс нас уже ждала вся группа. На столе -тонко нарезанное сало, соленые огурцы, водка, черный хлеб. –Неужели везли это все из Москвы? 
 Нет, – сказала Наташа, – мы ходили в русский магазин.
 – А почему обязательно в русский магазин? Что, тут поблизости нет другой, более интересной еды?
 Наташа тяжело вздохнула: – Ну, не знаю, тут вокруг одни маленькие магазинчики, вроде наших ларьков, и еще куча китайских ресторанов. Я решила не рисковать.
 Выпив по паре рюмок и обсудив планы на завтра, мы пошли осмотреть окрестности. В сотне метров от гостиницы ярко светились огни Сансет–бульвара. По нему шатались стайки молодежи, преимущественно афроамериканской. В этот вечерний час на Сансет–бульваре можно было сходить в театр, в кино, зайти в пиццерии и китайские забегаловки. Прямо с тротуара мы попали в музей кино под открытым небом. Собственно, весь этот музей состоит из нескольких восковых фигур : кинооператор, нагнувшийся над видоискателем настоящей допотопной кинокамеры, Кинг–Конг в угрожающей позе… какие-то актеры… Любопытно, разумеется, но не более того. Больше, чем на 5 минут, там не задержишься.
 О, вот и русский ресторан «Москва». Солидное кирпичное здание, красиво оформленная витрина. На пороге – небольшая толпа. С десяток старушек и пара старичков. Русская речь. Мы подошли поздороваться. Оказывается, ресторан выполняет двойную функцию – обслуживает не только любителей русской кухни, но и обитателей дома престарелых – в большинстве своём эмигрантов из бывшего СССР.
 Знакомимся. Дора из Бобруйска. Ей 101 год. Анаит из Спитака, 99 лет. Владимир из Львова, 80 лет. Софья из Казахстана, 80 лет. Лариса из Ленинграда, 85 лет.
 – Ой, мы совсем тут неплохо живем. Врачи наблюдают, каждый день автобус возит на пляж в Санта–Монику, занимаемся физкультурой с инструктором, есть свой кинозал. Нас опекают голливудские звезды – Николь Кидман, Джон Траволта, Слай, он же Сталлоне. Приезжают, общаются, просто так. И фильмы смотрим. Дети навещают. Ну, грустно, конечно… Хотелось бы жить в семье. Но тут так не принято. Дети же заняты, работают.
– Девочки, а вот подождите меня, я сейчас вернусь, не уходите ! – Это Анна Михайловна из Риги. Возвращается с тремя парами колготок. – Вот, возьмите, это нам Джейн Фонда подарила, каждой по целой коробке, штук по пятьдесят. Нам столько не сносить. Берите, берите, это ваш размер, я вижу…
 Мы прощаемся, обещаем зайти еще раз. Старики машут нам вслед. Сердце щемит. Конечно, с одной стороны, это все устроено очень разумно, о пожилых людях здесь квалифицированно заботятся, дома такую жизнь им не организуешь… Но свою маму я бы сюда не отдала. Да что обо мне говорить, я-то ведь и думать не думала об эмиграции.
 Погрузившись в мысли, я и не заметила, что мы свернули с Сансет–бульвара и попали в жилой квартал. Типичный южный город, совсем как у нас в Крыму или на Кавказе, частные дома за деревянными заборами, сквозь штакетник видно веранды, где люди сидят за накрытыми столами, что-то едят и пьют, во что-то играют… В основном, это афроамериканцы. К нам подходит молодой парень, просит закурить. Виталик протягивает ему пачку с одной сигаретой. Тот внезапно встает на дыбы: – Что ты мне даешь свою последнюю сигарету? Ты меня не уважаешь? Ты меня презираешь? Потому что я чёрный? Ты думаешь, я возьму у человека последнюю сигарету?
 В его глазах горит ярость.
 На крик начинают высовываться головы соседей. Я пытаюсь успокоить этого психопата, ласково объясняю, что сами мы не местные, еще утром были в Москве, в первый раз в Америке, гуляем, заблудились… Он внезапно широко улыбается – ладно, на этот раз прощаю. Только валите отсюда побыстрее – вон туда, за угол, налево, там ваша гостиница. 
 Надо сказать, что я здорово перепугалась. Могли влипнуть в историю. Судя по всему, мои спутники тоже были не в своей тарелке. И тогда я предложила зайти в ресторанчик к мирным китайцам. Зашли. Столовка. Столики, покрытые клеёнкой. Лотки с едой. Порция – один доллар. Спиртного нет, не имеют лицензии. Только чай. И просят поесть побыстрее, потому что через двадцать минут они закрываются. Местное время – девять часов сорок минут. В десять на улицах уже пусто. Здесь очень рано встают на работу.

 А на Сансет–бульваре как раз начинается ночная жизнь. Очень похоже на эпизод в фильме «Встреча на Эльбе», где один из героев впервые попадает в американский сектор и шалеет от агрессивного веселья. Поворачиваем на свою улицу. Как удачно, что у нас в отеле, в двух шагах от ночных клубов и дискотек, ничего не слышно.