Мемуарист » Авторы » Denis_Leshkov » Партер и карцер - 19

Партер и карцер - 19

01.06.1899 – 27.08.1899
Павловск, Ленинградская, Россия

IV

Павловский любительский оркестр народных инструментов. — Неудачная переэкзаменовка. — Второй год в пятом классе. — Тяга к математике. — Толстовство. — В шестом классе. — Новые взгляды на свое обучение. — Тиф

Карцер Конст<антиновского> арт<иллерийского>училища № 4. Март 1903 года.

Летом 1899 года я опять собрал оркестр, на этот раз довольно большой (20 челов<ек>), причем появились впервые 3 домры (2 альтовых и 1 малая). Новыми лицами в составе оркестра явились 8 человек-царскоселов (Р. Буб, П. Меркулов, Т. Вульфиус, Гейзе, Лютц, Чижов и другие). На этот раз успех оркестра (после немалой, впрочем, с моей стороны работы) был очень велик. Мы стали участвовать в благотворительных и любительских концертах и спектаклях, играть в частных домах у знакомых на вечерах и т. д. Словом, приобрели себе некоторую известность. Раз даже должны были выступить на так называемом Детском празднике в Павловском вокзале, но нашелся какой-то недоброжелатель, который донес инспектору Царскосельской гимназии об этом, и тот объявил, что если его гимназисты выступят (хотя бы и в штатском платье), то он всех их отчислит из гимназии. Таким образом, этот номер не состоялся. Главными же аренами нашей деятельности являлись: 1) любительский театр В. П. Глушкова на Солдатской, 2) Сакулинский театр (Новые веси) и 3) Павловское Городское попечительство о народной трезвости, где при народной чайной и библиотеке была сделана сцена и ставились спектакли и концерты. (Оригинальное, между прочим, было первое знакомство с этой «трезвостью». Нас пригласили там участвовать, а когда мы сыграли, то нас угостили ужином с такой колоссальной выпивкой, какой я еще сроду не видывал, такая «трезвость» с их стороны была очень любезна и крайне понравилась нам.)

Между тем роман мой с «ней» продолжался. Мы очень часто встречались, в большинстве случаев таким образом: по вторникам и четвергам ее домашние, большие любители театра, обыкновенно все уходили на спектакль; она же отговаривалась головной болью или чем-нибудь другим и оставалась дома с маленьким братом, которого сейчас же и укладывала спать. Через ½ часа я являлся, мы устраивали чай или кофе, словом, хозяйничали полновластно. За ½часа до окончания театра я испарялся. Раз, впрочем, случился случай, хорошо оставшийся у меня в памяти. Сидели мы точно так же раз и совершенно спокойно болтали и пили чай — вдруг совсем неожиданно явился отец. Раздался звонок. Выход из квартиры только один… Положение хуже губернаторского. Единственным средством являлось спрятаться, но я ни за что не хотел и решил, уж лучше уйти через балкон. Дело было на 2-м этаже при довольно высоких комнатах… думать было некогда — я прыгнул, и довольно счастливо, встал и дал тягу, и вдруг, о ужас!.. фуражка, моя кадетская фуражка осталась там, на вешалке. Все было напрасно, и фуражка нас выдала. Произошел небольшой скандал и неприятность (конечно, только для нее), и за ней стали зорко присматривать.

Единственным отступлением от этой «вечной и постоянной любви» был небольшой флирт, который я разыграл с А. М. Дело в том, что я совсем случайно попал в положение «postilion dʼamourʼa»[1] у нее и одного молодого человека из моего оркестра. Раз я застал их на месте свидания, после чего они стали просить меня передавать друг другу записки и поцелуи. Сначала я это делал, но потом это мне надоело, и я сделал крутой поворот, переменив роль «postilion d'amour'a» на роль «первого любовника», что благодаря быстроте моих действий мне удалось. Но это продолжалось недолго, и вскоре я вернулся опять к «прежнему».

Довольно часто также в это лето мы стали ходить на рыбную ловлю на окружные пруды и на Ижору. Рыбы вокруг Павловска пропасть, а потому сидеть дураком на одном месте по целым часам никогда не приходилось. Впоследствии эти рыбные ловли стали у нас принимать характер пикников и устраивались не столько для самой ловли, сколько ради теплой компании и хорошей выпивки и закуски.

В середине июля я вспомнил, что у меня есть переэкзаменовка; нужно было начать готовиться, то есть по крайней мере прочитать те 20 статей из немецкой хрестоматии и изучить несколько страниц грамматики Мея. Я попробовал, но ничего не вышло, ибо, прочтя 2–3 страницы (а это вовсе не так легко, как кажется), я почувствовал, что начинаю дуреть и становлюсь идиотом; да и потом, какая польза в чтении, не имея понятия о переводе. В это время подвернулся один субъект, с которым я имел шапочное знакомство (бывший офицер л<ейб>-гв<ардии> Павл<овского> полка Г.), и предложил мне заняться со мной немецким языком. Я согласился и ходил к нему 3–4 раза, но опять-таки ничего не выходило, ибо большую часть времени мы болтали о постороннем, а потом ехали кататься на велосипедах (кроме того, этот Г. оказался фруктом несколько ненормальным, с которым следовало быть осторожнее).

Наконец, кое-как дома при помощи матери и сестер я дочитал свои статьи и выучил грамматику.

[1] Почтальон любви (фр.).

Дата публікації 15.03.2022 в 05:07