20 июля, утро. Станция Георгиевская и дальше.
Начался эрозионный ландшафт - холмистые увалы.
В 10 часов 10 ‹минут› приехали в Пермь (Молотов). Переправились через Каму. Я был здесь последний раз до революции - мне кажется, но сомневаюсь, в 1916 году; не останавливался. Когда я сделал поездку по Каме до Нижнего выехал из сольвийских заводов? Кама тогда - цвела, липовые леса; я понял впервые ‹тогда›, что Кама - есть Волга. Южнее Саратова я не был.
Сегодня мы на станции Чехривль (Струмилин прочел объявление) узнали сводку от 18.VII утреннюю. Поразительно бездарно это дело организовано.
И в Перми нет известий позже 18-го утра. Газет нет.
С продуктами на станции скудно. Киоски бедны. Купили «Прикамье» за 20.VII.1941. Медленно растет - но растет - разгромленное живое течение, ‹существовавшее› до диктатуры печальной ГПУ.
Провинция, такая далекая, как Пермь (название «Молотов» туго ‹прививается›, по-видимому), живет совсем в ином темпе в связи с войной, чем Москва и Ленинград. Это понятно. Но такое спокойствие для меня неожиданно.
«Кунгурская Правда», купленная в Кунгуре, дала нам сведения для вечера 18.VII. Газета довольно жалкая. Из статьи А. И. Яковлева, но все-таки два дня назад, мы знаем, что делается на фронте.
Свободное копирование
