У нас знаменательное событие: мы переселились на новую жилплощадь — это комната возле офицерской столовой, вторая предназначается Зайцевым. Теперь мы имеем благоустроенную комнату и туалетную с душем и ванной, а это не малое приобретение на Кубе. Переселили в казарму, на «теплое» местечко, медпункт, там мы попаримся. В бывший медпункт переселились офицеры технического дивизиона, сейчас у них там шум-гам: справляют новоселье. Идет всеобщее переселение, одно переселение по цепочке вызывает другое. К нам очень многие напрашиваются на новоселье, но мы пока никого не приглашаем.
Сегодня получил вещевое имущество: трое брюк (двое хлопчатобумажных), туфли на кожаной подошве, две рубашки и всякую мелочь. На этот раз всё более подходит к здешнему климату. Наконец-то кое до кого в Союзе дошло, как нас надо одевать.
Наш Сережа получил письмо от Вики. Она там всё мается в Энгельсе после возвращения с Кубы. Квартиру ей так и не дали, на работу она кое-как устроилась, однако ее постигло личное несчастье: ее беременность застыла на 8 неделях, беременна ж она 6 месяцев. Плод, по-видимому, мертв. Чувствует она себя плохо, начала ходить по докторам, каждый говорит разное: одни советуют делать операцию, другие ее не рекомендуют. Койки в больнице для нее не нашлось, всё перегружено. В общем, на каждом шагу трудности и недостатки.
Получил на днях письма от сестер Лиды и Тони. Лида пишет, что хочет отдать Лену в музыкальную школу. Дай-то Бог, но для этого, кажется, нужен музыкальный инструмент, на котором хочешь учиться. Смогут ли они его приобрести? Да и сможет ли она учиться в тех условиях, какие создает дома Гриша, продолжая и углубляя свое пьянство, о чём сообщает Тоня. Она пишет, что он их там всех гоняет, даже мать. Тоня предлагает матери перейти жить к ней, но та жалеет Лиду и не соглашается.
Последнее время у нас ходит масса «уток». В замену мало кто верит, говорят, что замену и отпуска зарезали в связи с организацией здесь бригад. А тем временем народ помаленьку убывает с Кубы, сейчас первенство в этом держат тыловики. С дивизии уехала летная группа.
У нас опять черви и насекомые не дают покоя. Зверев выступает перед кинофильмами и старается всех убедить, что виноваты в этом тыловики, повара, пекаря и медики. Но ведь мы уже получаем явно негодные продукты, например, рис и муку, кишащие от долгоносиков. Лаборатория их исследует и признает годными к употреблению после предварительной обработки, но ведь каждого червя и долгоносика не поймаешь.
В полку организована комиссия по определению выносливости личного состава в тропическом климате, включен туда и я. Сначала измеряем у солдат исходные данные: кровяное давление, пульс, динамометрию, спирометрию, остроту зрения, вес, прыжки, подтягивание и двигательную реакцию, затем повторяем те же измерения сразу после кросса 800 метров и через 1 и 2 часа после кросса.
По этому поводу мы отправились в первый дивизион, днем поработали, а вечером поехали за город в бар при спортивном клубе. Туда уезжает народ от городского шума, там можно выпить, потанцевать. На русских посетителей смотрят без восторга, танцевать дамы соглашаются в виде редкого исключения. Всё это вызывает у нас возмущение. Потом мы поехали в клуб «Панамерикано» — это прекрасный клуб с кондиционером, выходить оттуда не хочется. Там собирается публика побогаче, как говорят, «контра». На нас там вообще ноль внимания, попытка потанцевать кончилась фиаско. Туда обычно приезжают парами или, возможно, в поисках подходящих пар, мы же, русские, им не подходящая пара. Видел я, как там изящные дамы мило и обворожительно очаровывают своих кавалеров. Поехали снова в спортивный клуб, еще там добавили, присосались, наконец, к каким-то шлюхам, но шлюхи достались не всем, а отсюда и раздор в наших рядах: одни хотят ехать домой, другие — нет. Кое-как добрались в часть.
Не совсем так получилось у Юршина. Там нам людей не дали и мы с утра закатили на пляж. Долго и упорно мы искали ракушки, почти ничего не нашли, потом пили ром и кушали уху (рыбу купили в порту). Я удивляюсь, до чего наши люди любят пить всегда и везде, в жару и в холод, находя в этом удовольствие. Тянут они этот ром, кривясь и морщась, но тянут. Я никак не могу дойти до такой стадии.
На пляже человек 20 кубинцев нагружали одну машину песком: одни работают, другие пьют пиво и ром. Машина одна, приезжает редко, 5 минут работают, час отдыхают. Великолепная производительность!
Вечером мы по инициативе Королева поехали в Манати в кино. Картина оказалась американской с дублежом-титрами. Говорят в кино по-английски, написано по-испански, а зрители — русские, не понимающие ни бельмеса. За вход в кинотеатр — 25 сентаво, места на билетах не указаны, можешь зайти в зрительный зал в любое время. Громко работают вентиляторы, пошумливает и покуривает народ, одни спят, другие целуются. Того и смотри, что сзади сидящие положат ноги на головы впереди сидящим.
Вдруг за нами пожаловали, командир как-то узнал, что мы в кино так поздно и велел нас срочно вызвать. Королев за это на следующий день получил 5 суток гауптвахты.
Говорят, Рауль Кастро всех советских офицеров предлагает разместить в городах, по-человечески, да наши не соглашаются, не надеются на нас.
Командир перед строем объявил, что в Гаване наши граждане продавали часы. Кубинские милиционеры призвали их к порядку, предложили сесть в машину и следовать с ними. Наши отказались, завязалась потасовка, а когда разобрались, то оказалось, что это наши переодетые контрики.
Наш гриф пострадал, кошка во время их знакомства выцарапала ему глаз. Получилось почти как в «Похождениях бравого солдата Швейка» при знакомстве кошки с канарейкой. Правда, там кошка съела канарейку, наш же гриф оказался для нее великоват. А вообще этот гриф в неволе беспомощное существо, даже маленькие птички его обижают. Кобчик нас окончательно оставил. Наш зоосад пополнился черепахой, которую мы поместили в бассейн, где она пребывает без удовольствия. Таня ее подкармливает, но она шипит и злится. Ночью она спит под водой, а днем вылезает на сушу.
Свободное копирование
