Универсальным орудием труда кубинцев является мачете — это большущий нож вроде сабли или палаша, который они носят на поясе в чехле. Используется он при уборке сахарного тростника, он же у них и нож, и серп, и коса, и топор — всё.
На Кубе не увидишь линий телефонной связи вдоль дорог, как у нас -всё это у них заменяют радиорелейные линии, протянувшиеся вдоль всего острова.
Был в театре в Тунасе на их эстрадном концерте, на который мы попали бесплатно по приглашению кубинцев. Мне понравились их пение и игра на гитаре. Их пантомимы не отличались остроумием, а отличались длительностью. Концерт длился около 3-х часов.
Недавно читал речь Хрущева перед работниками культуры. Общее впечатление от речи таково, что партия решила закрутить гайки работникам искусств. Если вы, мол, решили, что во времена Хрущева можно писать и творить вольготно, что ослаб контроль партии, ослабла цензура, то вы глубоко заблуждаетесь. Как всегда, в речи ударено по старым зазнавшимся авторитетам (И.Оренбург, В.Некрасов). Думаю, что эта речь не будет способствовать свободе творчества, хотя она у нас и так давно является фиктивной.
В тропическом климате Кубы из всех болезней мы больше всего боялись дизентерии, которая не заставила себя долго ждать. Вскоре после прибытия сюда у нас появились такие больные. Это были не вспышки, а единичные случаи, которые практически не прекращались. Путали мы поначалу с дизентерией москитную лихорадку, при которой также бывает понос. Нам было приказано лечить дизентерию у себя в санчасти. Довольно быстро мы съели все антибиотики и сульфаниламидные препараты, которые помогают при дизентерии, затем вынуждены были применять всё, что имело хотя бы отдаленное отношение к ее лечению, в том числе и народные средства. И вот теперь мы пожинаем горькие плоды такого лечения. Сейчас у нас лежит 19 больных — рекордное для нас число на Кубе, все они бактерионосители дизентерии. По правде говоря, мы не ожидали такой зараженности личного состава. Наверное, мы еще хлебнем горюшка с дизентерией, особенно если такое лечение будет продолжаться у нас дальше. Надо что-то предпринимать радикальное.
4-й год всё уезжает от нас, ждет своей очереди последняя партия. Помаленьку уезжают и женщины, в том числе покидают нас наши сотрудницы Войтенко Вика и Петрова Надя. Кое-как удается прорваться офицерам и сверхсрочникам. Наши ряды редеют, настроение падает.
Вчера с Таней отмечали её день рождения — ей исполнилось 28 лет. Встретили мы эту дату скромно, вдвоем. Таня говорит, что мы с ней бирюки, нет у нас друзей и что я их, якобы, разгоняю. В этом есть доля правды, не согласен я только с последним. Мы разоткровенничались и устроили своего рода вечер воспоминаний. При этом обнаружилось, что Таня очень злопамятна, настроена агрессивно против моих родных, не может забыть старых обид. В то же время наша вчерашняя откровенность способствовала нашему взаимопониманию.
Таня читает сейчас мои записи, касающиеся наших взаимоотношений, и возмущается. В них, безусловно, нужно сделать скидку на запальчивость того момента, когда они делались, а делались они по горячим следам событий. Зерно же в них — рациональное. Хотел бы я прочесть её записи, сделанные по свежим следам, хотя две таких записи я уже читал — это ее письма матери и Тоне. Она обвиняет меня также в исключительной заботе о своей репутации, своей особе. Всё может быть, возможно, я не всегда объективен, ведь своя рубашка ближе к телу.
В прошлое воскресенье я лишился часов: искупался в них в море, и этого было достаточно, чтобы они навсегда остановились. Поржавела какая-то шестерня. Я решил промыть их спиртом и смыл при этом циферблат, так что они теперь похожи на ископаемое. А жаль все-таки расставаться со своей первой значительной самостоятельной покупкой. Служили они мне верой и правдой 7 лет. Решили купить продающиеся у кубинцев наши часы «Полет».
Там же на море я впервые увидел осьминога — наши ребята его поймали, но ног у него не восемь, а меньше, на них присоски, голова в виде бочонка — забавное создание. Еще они поймали маленького ската.
Наш технический дивизион уже 3 дня на уборке сахарного тростника.
Только что получили письмо от Таниной мамы и бабушки. Они пишут, что дедушка совсем плохой, по их мнению - это для него начало конца. Очень жаль дедушку, прекрасной души человек, труженик. Мне вспомнился такой случай, связанный с ним: однажды он взвалил на себя такую ношу сена, что сломал себе ключицу. Вот такой это трудяга.
Наш профилакторий, который наши переименовали в «крематорий», пока прикрыли - кубинцы предъявили нам счет на 1200 песо за пользование помещениями.
Не так давно у нас в части была не учебная, а настоящая тревога. Был как раз киносеанс. Вдруг в районе 5-го дивизиона взвилась ракета, затем началась стрельба. Все вскочили со своих мест и мгновенно разбежались, панику подняли немалую, кое-кто был бледен, как полотно. Наш Коля матерился на весь белый свет и чуть не сбивал встречных с ног -ему при дележке достались одни патроны и не достался карабин. Причиной всего этого явилось то, что в кукурузу забралась корова и шелестела там листьями.
Командующий Группой Плиев (Павлов) уезжает в Союз — у него мочекаменная болезнь. Все помаленьку бегут отсюда, нашему же здесь пребыванию не видно конца.
Командир опять болеет и сам себя лечит, как почти все командиры: это надо, это не надо, в госпиталь нельзя. Самое плохое дело - это лечить командира. Но в связи с этим я обнаружил, что он может смотреть на людей и хорошим человеческим взглядом, если захочет и когда ему это выгодно.
Петя с 8 апреля лежит в госпитале. У нас появилось много больных дизентерией, и тут же к нам явился эпидемиолог. Он заставил обследовать весь личный состав, в результате чего у нас сейчас в санчасти лежит 23 здоровых лба — очень беспокойная публика.
Вчера наши ехали с пляжа, остановились в Тунасе, смотрят — какое-то сборище народа, кто-то буянит. Оказывается, это выступает наш заведующий продсклада Топяков. Поехал он за продуктами, ему пришлось ехать за кладовщиком на квартиру, так как в этот день кубинцы отмечали пасху. Пригласили его выпить. Кубинец начал сетовать на теперешнюю свою жизнь: мол, Хрущев и Кастро много говорят, да мало чего дают народу. Наш Топяков возмутился и съездил кубинцу по физиономии — получилась свалка. Рядом проходил кубинский милицейский патруль и услыхал шум. Четверо кубинцев арестовали, говорят, что они у них давно были на подозрении, да не было предлога их взять. После того, как наши забрали Топякова в автобус, он продолжал буянить и кое- кого при этом случайно зацепил, в том числе нашего «Бу-Бу». И наши начали его молотить, наставили ему синяков, связали. Говорят, комично было смотреть, как «Бу-Бу» всю дорогу толкал его, приговаривая: «Дайте ему в морду!» А сверхсрочник Иванов, разъярившись, свернул его в бублик и его пришлось с большими усилиями отрывать от Топякова. Все ведь были пьяные.
Как-то разговорились с Таней о нашем вещевом снабжении, в частности женщин. Возмутительные вещи происходят! Кое-кто на этом наживется, погреет руки. Возят нашим женщинам всё одни и те же никому не нужные штапельные платья, туфли на микропорке, плащи. А кое-что получше, по-видимому, уходит в другие руки.
Свободное копирование
