Польский дневник Ирины

Польский дневник Ирины

  В 1998 году Ирина вместе с группой ребят ездила в Польшу и в Израиль. Поездка была организована Сохнутом. Ирина пыталась вести дневник в этой поездке, ниже я привожу записи из него. Именно после этой поездки она приняла твердое решение оставить Новосибирскую консерваторию и уехать в Израиль.

7.11.98  Много интересных, страшных материалов. Все равно не могу понять такое… Видимо, в человеке заложена разрушительная сила уничтожения. Неужели люди, прожив тысячи лет, все также безропотны, примитивны в своей жестокости, настолько слепо могут подчиняться приказам? Хочу воспитать в себе чувство острого восприятия чужой боли, страданий, обид и беззащитности. Лучше погибнуть, но не допустить рядом  с собой унижений, окриков, поклепов. В сущности, осуждение кого-либо, обрекает на суд самого себя.  Страшно, насколько люди могут забыть все победы просвещения, науки, прорыв мысли и опуститься до низости и первобытности. Видимо, этот механизм «самосознания за счет других» будет существовать вечно…

8.11.98 Страшно! Я не способна уже воспринимать все эти страдания, чудовищную  жестокость и маниакальную страсть, с которой люди способны творить зло. Трудно представить такие извращения, такое продуманное уничтожение не просто людей физически, а, главное, духовно, личностно. Сейчас мне так трудно представить, что люди были способны, поднимая восстания, сопротивляться и умирать с достоинством и гордостью (это о восстании в Варшавском гетто, когда погибли все восставшие, обреченные фашистами на смерть люди. Прим. мое). Мне страшно думать, но я думаю об этом все время, как бы я повела себя в этой ситуации? Жутко признаться, что я слаба духом. Но я помню алтайский поход 1997 года. Я помню панику, отупляющую, ослепляющую  боль, я помню бессилие и опустошение, страх и исступление, истерику и затишье, я все помню… (Ирина вспоминает перипетии похода от Шавлинских озер в долину Актру под руководством Н.Роцкого, когда большая группа участников, среди которых были и дети, попала в снежную пургу на перевале. Некоторые взрослые люди тогда вели себя очень не достойно, Ирина смогла преодолеть и эти трудности, которые запомнила на всю жизнь. Прим. Мое)  Действительно, прав Ковнер, сказав, что «невозможно, даже опираясь на информацию и собственные суждения и чувства, понять, почему люди действовали так или иначе, почему одни выбирали жизнь и могли еще жить, а другие выбирали смерть и желали ее с такой жаждой…

10.11.98 Приехали в Краков. Были в уцелевших синагогах. Видела еврейское кладбище и стену плит, которую сложили после войны, сняв камни с мостовых улиц Города. В  Старом городе еврейский квартал: магазины, дома. Сохранилась только одна надпись на иврите. Остальные стерты… Евреям до сих пор не вернули дома и их собственность, которая принадлежала им до войны, и поэтому поляки не рискуют покупать недвижимость в этой части города – вдруг что-то изменится. За это они еще больше не любят евреев. Эта часть Кракова бедная.              

9.11.98 День назад. Это был день дороги из Москвы в Польшу. Были не долго в Москве, увидеть успели только метро и кусочек Арбата. В Польшу ехали в шикарном польском поезде «Полонез». Загружались в поезд, как цыганский табор, и мне было стыдно. А потом произошел разговор с польскими проводниками, и они нас ошарашили – неужели до сих пор!.. Все косились на наши синие звезды… В Кракове туман, но тепло. Немного погуляли по Старому городу и возле крепости Барбакан.

11.11.98 Аушвиц. Серое дождливое утро и страшно промозглый день. Грязь. Тучи. Ветер. Проволока. Бараки. Это страшно, но поляки превратили Аушвиц в лагерь геройски погибших политических заключенных и безвинно замученных поляков! О евреях упоминают лишь вскользь, хотя их было убито здесь больше, чем всех остальных людей других национальностей. 9 ноября исполнилось 60 лет со дня «хрустальной ночи», когда в Германии начались погромы и убийства евреев, а здесь ни слова об этом. Поляки гордятся уже тем, что пять лет назад (!) открыли экспозицию 27 корпуса, в котором держали евреев. До этого  были сделаны подобные экспозиции о заключенных других национальностей. Аушвиц-Биркинау, поставленный на месте бывшей деревни Березовка, был лагерем смерти. Каждый день здесь убивали тысячи евреев. Селекция – это ужасно, но еще страшнее безотходное производство, в котором использовались волосы, зубы, очки, чемоданы, одежда, обувь полутора миллионов человек.

     Йохи рассказала нам историю об одном очень толстом человеке, который живет в Израиле. В детстве на его глазах сожгли его отца, пытавшегося спасти свиток Торы. И после этого будучи ребенком он решил, что станет таким толстым, чтобы если будут его сжигать, как отца, то все видели, что горит еврей.

     Краковское гетто состояло, в основном, из евреев, высланных из Германии на границу с Польшей. В 1939 году их согнали в гетто, в 1940 году в нем оставили всего 15 тысяч евреев, остальных вывезли неизвестно куда. В марте 1941 года немцы объявили о переселении. Евреям запрещалось пользоваться транспортом, даже конным. В марте 1942 в гетто пригнали 58 тысяч евреев. Их обязали носить желтые повязки, которые немцы продавали евреям за 10 злотых. В 1940-41 еще разрешали ходить на работу. В гетто были открыты 58 столовых, которые существовали на деньги от налога на богатых евреев. Но пайка хлеба была всего 100 грамм в день, в блокадном Ленинграде – 125 грамм. Пытались провозить продукты в гетто нелегально. В машинах, которые вывозили мусор из гетто, на обратном пути прятали продукты. Работающих евреев и их семьи оставляли в гетто еще какое-то время, а всех остальных отправляли в лагеря смерти.

                (на этом записи в тетради Ирины обрываются…)