Черные дни в Сочи
Наташа Мозговая,
журналист газеты "Вести". 4 октября, 12.00
«Черное море. 43.10.57 северной широты, 37.46.06 восточной долготы. "13:44 время московское, в Черном море разбился самолет Ту-154 Тель-Авив-Новосибирск». Автоматически, мыслями еще во вчерашних похоронах ребят из поселения Элей-Синай («Верните мне моего сына! Асаф, давай поменяемся!..»), отсылаю сообщение по редакции:
- Двадцать минут назад на Черном море разбился самолет Ту-154, рейс Тель-Авив-Новосибирск.
Через секунду редакция взрывается криками:
- Какая авиакомпания? Известны причины? Сколько там было человек? Есть ли живые?
В новостных агентствах пока ничего нет. Сообщение пришло от кого-то из Украины.
- Компания - российская, наверняка, «Сибирь». Значит, здесь этим занимается турагентство "Флайинг карпет". Человек там было около ста... Не уверена, что кто-то уцелел...
Через час на столе уже лежит список пассажиров. Напротив нескольких имен в скобках указано - ребенок.
- А что мне делать? А ты летишь в Новосибирск....
Лететь в Новосибирск не пришлось. Родственникам, встречавших там не долетевший самолёт, поначалу сказали, что он опаздывает на 50 минут. На световом табло в аэропорту «Толмачево» еще оставалось время прибытия и аббревиатура авиакомпании «Сибирь» - «СБИ»...
На следующий день желающих посадили на самолет, летевший в Сочи. «Бархатный сезон» в Сочи встретил семьи погибших из Израиля вязким туманом над Черным морем. Сумеречный зал аэропорта, деловитый вопрос пограничницы при прохождении таможенного контроля:
- Родственники на опознание?
Ослепленные десятками вспышек фотоаппаратов, они проходят в темный автобус, который везет их по мокрому ночному городу в гостиницу «Москва», где их ждут близкие, прилетевшие из Новосибирска, из Барнаула, из Казахстана, из Красноярска, из...
- Из 15 тел, которые нам удалось найти в море, 8 уже опознано, - начинает без подготовки представитель прокуратуры. - Единственный мужчина уже опознан. Неопознанными остались 6 женских тел и один фрагмент.
- Детей нет? - крик из автобуса.
- ...детей нет, - и продолжает, - 4-го октября по факту крушения самолета открыто уголовное дело, поэтому всех родственников погибших допросят перед опознанием тел. На опознание можно съездить уже сегодня ночью.
Сто восемьдесят человек - родственников пассажиров "Ту-154", не видевшихся годами, объединенные заново несколькими страшными минутами падения в море объятого пламенем и взорванного самолета. Мимо «скорой», круглосуточно дежурящей у «Москвы», и фельдшеров в синих халатах, они проходят по темным затхлым коридорам, стучатся в двери. Заходят, садятся у стола, на котором стоит привезенная с собой фотография и стакан с горой окурков. Раскладывают кучу бумаг. Два часа ночи. Начинается допрос. Те, у кого нет уже сил протестовать против слова «допрос» («Мы не преступники, почему нас допрашивают? Вы не можете найти более человечное слово?»), покорно перечисляют имя, фамилия, степень родства, откуда погибший, какое гражданство имел, куда летел... Следователи медленно, старательно записывают от руки показания, переспрашивают незнакомые названия
- Как-как? Город Эе-лат?
И долгое, долгое перечисление вещей...
- Она была в черных джинсах, белой трикотажной майке с длинным рукавом, на ногах черные горные ботинки с рифленой подошвой. На левой руке перстень с алмазом в полкарата, на правой обручальное кольцо... С собой была красная сумка, в ней подарки, косметичка, альбом с фотографиями... Серьги - обручи, крашенные волосы до плеч, среднее телосложение…
И особые приметы:
- Родинка под левым коленом... Немного неровные зубы...
По две три семьи, едут ночью в морг. Засыпающая фельдшерица с чемоданчиком, гостеприимное предложение от работников морга:
- Если хотите, можете подождать вон в той комнате.
В предложенной комнате стоят новенькие гробы. Родственники предпочитают ждать в промозглой тьме, на улице. Каждую семью проводят по ступеням вниз, в комнату, где на железных каталках лежат накрытые простынями изуродованные тела. Жуткой пародией на символ семейного быта - белье, сохнущее на бельевой веревке, сушится на крыше морга одежда погибших.
- Нет, нет, нет, это не она, - скороговорка на грани обморока при поднятии простыни, остановившиеся от ужаса глаза скользят по израненным, обожженным рукам, задерживаются на циферблате уцелевших часов.
Семья Камри - одна из немногих, кому "посчастливилось" найти дочь и похоронить ее в Израиле. 25-летняя Ади летела в Новосибирск к своей матери, работающей там представителем Сохнута. Не поднимая простыни, ее отец указал на одно из тел:
- Это моя дочь.
Сестра и мать, рыдая и благодаря бога за то, что она нашлась, одели ее голубые сережки-гвоздики.
- У меня сегодня день рождения, и мой подарок - это то, что мы отвезем Ади домой, - говорит ее сестра Керен.
- Вся надежда на Израиль.
Еще одна бессонная ночь, и встреча представителей властей с родственниками.
- Выясняем, ищем, разбираемся, подготавливаем, поможем... - монотонные заявления разбиваются шквалом семей погибших:
- Почему ничего не делается? Почему мы слышим только обещания? Зачем нас пытаются обмануть? Никто уже их не ищет...Повторяется история Курска... Как они могут вести переговоры со страной-террористом, которая сбивает гражданские самолеты?!
После очередной из встреч собирается группа родственников, которые составляют требования семей к представителям властей, авиакомпании «Сибирь». Подъем, на короткое время заглушающий отупляющее отчаяние, тонет, тонет в бюрократических формулировках:
- Согласно российским законам, если тело не обнаружено, родственники могут получить свидетельство о смерти только после признания факта смерти российским судом... Пришлите нотариально заверенные документы в сочинский окружной суд... Семьям в Израиле документы будут пересланы через посольство РФ в Израиле...Чтобы получить страховку за погибших, требуется это самое свидетельство о смерти. После его получения вам нужно подать в суд на авиакомпанию...
- личные вещи погибших вы сможете осмотреть только после окончания следствия, через несколько месяцев...
В измученных горем, бессонницей и ожиданием людях, появляется надежда. Отчаяние выливается в слепую веру в возможности Израиля.
- Россия бросает своих граждан, пусть Израиль возьмет эту операцию на себя!
- Я гражданин этой страны, 11 лет я плачу налоги, мой сын служит в армии, - встает мужчина, потерявший жену. - Сегодня я прошу помощи у своей страны. Последний раз я говорю по-русски, я буду просить ее на иврите. Я знаю возможности моей страны. Она может по одной нитке определить человека. Она может поднять обломки со дна моря и перевезти их в Израиль. Она достаточно богата для того, чтобы привозить нас сюда, хоть каждый день, если это понадобится. Я требую, чтобы моя страна взяла на себя ответственность за своих граждан и руководила поисками.
Не все родственники знали на том этапе, что задачей делегации израильской армии была лишь помощь в опознании тел погибших. Не знали и то, что ее вылет отложили до воскресенья, чтобы не нарушать субботы, и что через день после их прибытия в Сочи в израильских СМИ уже во всю обсуждалось, где будут похоронены погибшие-неевреи... А пока один из родственников погибших российских граждан вдруг произносит с обидой в наступившей тишине:
- Кроме израильтян там были еще люди... Теперь мы одна семья...
Второй день в Сочи. В восемь утра родственники с букетами цветов собираются у трапа теплохода "Любовь Орлова". При скорости 30 километров в час до точки крушения самолета плыть как минимум шесть часов, но уже с момента отплытия они прикипают к поручням, и, не отрываясь, глядят в темные тяжелые волны. Слабая надежда обнаружить то, что не было замечено 11 кораблями и двумя вертолетами, принимавшими участие в поисках. Неотвратимый ход корабля напоминает людям, что время их скорби ограничено авиакомпанией - начиная со следующего дня "Сибирь" прекращает финансировать их пребывание в гостинице. В среду им придется вернуться домой, большинству с пустыми руками. Страх остаться в одиночестве со своим горем собирает их в танцевальном зале корабля. Обитый тяжелым красным бархатом зал, гордость экипажа теплохода, вдруг производит ощущение похоронного бюро. Момент, когда десятки людей поднимаются в ответ на просьбу проголосовать за создание комитета, который будет представлять интересы семей погибших, превращается в страшную минуту молчания. Двигатели теплохода замолкают. Точка прибытия, прочерченная на карте в рубке карандашным пунктиром - 43 градуса 10 минут северной широты, 37 градусов 46 минут восточной долготы. Безбрежная пустота моря шокирует. Далеко на горизонте силуэт одного единственного корабля.
- А где же поисковая операция? Где все корабли? - раздаются выкрики. - Где вертолеты? Поиски прекращены?
Представитель российских властей успокаивает:
- Поиски ведутся в радиусе 6-ти миль от места крушения.
Только здесь люди начинают понимать реальность двух тысяч метров воды, под которой погребены их близкие. На огромной площади большие корабли, которые цедят тралами и сетями десятки километров воды, кажутся булавочными головками. Возникшие из ниоткуда вертолеты и спасательный катер воспринимаются, как насмешка:
- Они что, показательные выступления для нас устраивают?
Течение уносит брошенные в волны цветы и игрушечного медвежонка. Поминальная стопка водки и бутерброд с сыром, прощальный гудок - и теплоход отчаливает назад, к берегу, из точки, в которую они уже не вернутся.
Последний день в Сочи. Единственное, чего удается добиться семьям - это право осмотреть личные вещи погибших, выловленные в ходе поисковой операции. В служебном помещении сочинского порта, на широких лентах полиэтилена выложены вещи. Гора разорванных туфель, сандалий, кроссовок, сапог, детских тапочек... Зимний комбинезон израильской армии и детский костюмчик, обгорелые рюкзаки и растерзанные видеокассеты, раздробленная кассета в сумке с плеером, несколько одинаковых маленьких альбомом с фотографиями, запаянные при пожаре пластиком в прочные рамки, разорванная тряпичная кукла, плюшевые зайцы, медвежата, цветные фломастеры, папки с документами, косметички - то, что могло принадлежать почти каждому. Аккуратно упакованные подарки, которые те, кому они предназначались, прилетели получать их здесь... Негнущимися пальцами, глотая слезы, люди перебирают отдающие гарью предметы, и страх ничего не найти мешается со страхом взять по ошибке чужую вещь, отняв у другой семьи последний обрывок памяти. Наташа Григорьевых находит дневник своего 13-летнего сына Саши с непросохшими еще листами, его рюкзачок, кроссовки, белую куртку своей матери - Раисы Лежниной. Дочь Антонины Ещенко нашла книгу из ветхого завета на иврите с переводом на русский и купальник. Николай Фронштейн - ботинок своей матери, который похоронят в Израиле рядом с телом его сестры. Владимир Латушкин, потерявший жену и двоих маленьких детей, нашел только маленький синий свитер четырехлетний Ани и учебник иврита, который жена везла родителям. Вадим Якупов, посадивший в самолет жену и полуторогодовалого сына, нашел только один обугленный сандалик Миши. Те, кому «повезло», заполняют протоколы: «Расписка. Обязуюсь хранить личные вещи моей сестры до окончания следствия» - пишет на иврите Керен, сестра погибшей Ади, и срывается на молодого следователя: «Это Вы мне напоминаете, что я должна хранить ее вещи?» Многие выходят с пустыми руками.
- Они сидели на последнем сиденье, в хвосте, - говорит Вадим Якупов. - Если поднимут хвост, они будут там. Я только боюсь, что их перестанут искать.
Для многих граждан Израиля, оглушенных чередой трагедий года последней интифады, крушение самолета Ту-154, выполнявшего рейс 1812 Тель-Авив-Новосибирск легло в длинный ряд событий, как еще одна черная новость двухнедельной давности. Страшные в своей обыденности споры некоторых семей, где хоронить близких - в Израиле или в России, обвинение не полетевших на опознание бывших мужей нынешним: «Ты поехал в морг, чтобы получить за нее страховку!» - все это остается за кадром, но и это было. Эфирное время, отпущенное на дебаты о том, израильтяне ли погибшие «русские» и является ли это крушение «национальным трауром» или «личной трагедией каждой семьи», истекло. Родственники разъехались по разным странам, поиски сворачиваются, виновных вынудили признаться. Многие, улетевшие из Сочи ни с чем, ждут чуда - того, что оставленный ими перед отлетом анализ ДНК все же пригодиться, на случай, если найдут....
Свободное копирование
