21 января
Великий князь Константин Николаевич пригласил меня сегодня к себе несколько ранее обыкновенного, чтобы переговорить о его записке. Я доложил, что, в сущности, предположениям его высочества я от всей души сочувствую и полагаю, что в случае принятия их они принесут большую пользу, но что относительно подробностей я имею некоторые замечания. Главных два: во-первых, назначением депутатских собраний должно быть не только обсуждение ходатайств дворянства и земства; еще несравненно важнее предварительное обсуждение проектов новых законов, а об этом в правилах не упоминается; во-вторых, едва ли удобно иметь при Государственном совете еще два собрания; одно дворянское, другое земское. Дворянство есть теперь часть земства, а не равноправно, или правильнее -- не равносильно ему. Поэтому мне казалось бы, что должно быть только одно общее собрание. Великий князь совершенно согласился с обоими этими замечаниями и сказал, улыбаясь: "Странное дело, почти буквально то же самое сказал мне Сольский. Еще страннее то, что, перечитывая на днях записку, я и сам, так сказать, предчувствовал эти замечания".
Я отвечал, что весьма рад этому; это служит доказательством того, как мы спелись и как мы одинаково смотрим на вещи. Впрочем, все мы трое так долго трудились вместе, что давным-давно смотрим на дело почти одними и теми же глазами.
Потом я представил его высочеству составленные мною таблицы дел, рассмотренных Общим собранием Государственного совета в последние 10 лет. Оказывается, что ежегодно обсуждалось от 95 до 120 дел, из которых от 30 до 60 могли бы с пользою подлежать обсуждению представителей земства. Таблица эта очень заинтересовала великого князя, рассматривавшего ее внимательно и вспоминавшего при этом содержание различных законодательных проектов прежнего времени.
Совещание назначено на послезавтра, 23 января, в Мраморном дворце.
Свободное копирование
