Чрез несколько времени после того для Правителя Канцелярии наступило новое торжество надо мною. Может быть, читатели мои вспомнят, что на другой день отбытия Государя в армию, я объявил Комитету высочайшее повеление собираться еще по одному разу в неделю, для очистки дел, накопленных в комитетской канцелярии по моему Министерству. Комитет не без причины отважился высочайшую волю оставить без исполнения: вероятно по внушению Правителя Канцелярии, Председатель Комитета, без ведома оного, по крайней мере без моего, представил Государю, не благоугодно ли будет приказать все без исключения, вносимые от Сената, доклады и рапорты на высочайшее имя рассматривать впредь Государственному Совету, подкрепляя представление свое тем, что Комитет, за множеством других дел, не имеет времени рассматривать подробно сенатских рапортов и докладов. Представление сие, совершенно одностороннее, удостоилось высочайшего утверждения, и Комитет, будучи извещен о том от Председателя, записывает в журнал, чтобы все сенатские дела препровождать на рассмотрение Государственного Совета. В числе прочих и незаписанный мой голос по делу Судиенки с Покорским отправлен был туда же.
Сии две удачи отважили на третью. От армии Генерал Павел Сергеевич Потемкин, духовным завещанием своим, предоставил жене своей право пожизненного владения всем его благоприобретенным имуществом, между прочим Глушковской суконной Фабрикой, к которой приписано крестьян до девяти тысяч душ. В той же духовной он поручил жену свою в покровительство двух избранных от него попечителей: свойственника Яковлева и Графа A. Н. Самойлова. Один из них вскоре умер, а другой отказался от попечительства, и таким образом, по смерти Графа Потемкина, жена его с полной властью распоряжала завещанным имением. Но вскоре по вступлении моем в Министерство, уже чрез несколько лет по вдовстве Графини, последовал высочайший указ Сенату, чтоб вышеупомянутое духовное завещание приведено было в надлежащую силу и действие; чтоб Сенат, назначив попечителей, предписал им войти в управление недвижимым имением Графини на основании завещания, обратил особенное внимание на состояние Глушковской фабрики и учредил порядок в исправном ее действии, равно и в распределении доходов, принадлежащих Графине Потемкиной и ее детям.
Основанием сего указа, сказано в нем, было во-первых то, что образ управления сей фабрикой; по засвидетельствованию Главного Мануфактур Правления, во многих отношениях не соответствует ни пространству выгод ее, ни способам, употребляемым на движение оной; во-вторых, что назначенное по духовному завещанию попечительство не восприяло своего действия. Оный указ контрасигнирован был Министром Внутренних Дел Козодавлевым, который вскоре потом объявил мне, по тому же предмету, еще два высочайших повеления: первое, чтоб исполнение по прописанному указу принял я в особенное мое наблюдение, "дабы сохранить в сем деле должную справедливость"; второе, чтоб тот же указ приведен был в исполнение назначением попечителей от Правительствующего Сената.
Вследствие того Сенат, назначив согласно с прошением детей Графини Потемкиной, попечителями Генерал-Лейтенанта Князя А. И. Горчакова, Виц-Адмирала A. С. Шишкова и Действительного Статского Сoветника Филатова, предписал им, чтоб они "вступили немедленно в управление имением и Фабрикой, на основании правил, предписанных в Учреждении о губерниях."
В продолжении времени Князь Горчаков, управлявший тогда Военным Министерством, препроводил в Комитет Министров прошение, поданное ему от Графини Потемкиной, об отрешении опеки, служащей, по словам ее, к расстройству только фабрики, приведенной ею в цветущее состояние. Вместе с прошением представил он и сведения, истребованные им от Генерал-Кригс-Коммисара о состоянии фабрики и собственное заключение.
По сведениям открылось, что фабрика с 1811 по 1812 год ставит ежегодно в казну подряженное количество сукон, простирающееся до пятисот тысяч аршин; в совершенной исправности.
А заключение Управляющего Военным Министерством состояло в том, что сия фабрика есть одна из обширнейших в государстве; что она снабжает Комиссариат большей частью подряжаемого количества сукон на всю армию; что продолжение опеки могло бы послужить предлогом к неисправной поставке, а потому он и представил прошение Графини Потемкиной на уважение Комитета, полагая с своей стороны, что для обеспечения казенной поставки достаточно будет возложить на одного Гражданского Губернатора Курской губернии.
Князь Горчаков объявил притом Комитету, что он, быв озабочен вверенным ему Министерством, не имеет довольно времени к исправлению обязанностей по опеке, почему и просит от оной уволить.