В приёмной комиссии нас очень приветливо встретили. Посмотрев оценки Ани, женщина уверенно сказала, что ни с диктантом, ни с экзаменами по химии и математике у Ани проблем не будет. Успокоила настороженную Аню, что конкурса у них почти нет, и к ним поступают все, любящие животных. Поговорив ещё немного об условиях учёбы и перспективах работы с лошадьми, она уговорила Аню сдать документы. После сдачи документов, мы с Аней пошли на конюшню посмотреть на лошадей. Конюшня была старая и убогая, вокруг грязь, но в стойлах чисто. Аня молча, недовольно фыркая, обошла свои будущие владения и, переговорив с одной из девочек, пошла вместе с ней осматривать общежитие, в котором придётся жить всё время учёбы, и лишь иногда, по воскресеньям, приезжать в Москву. Пошла с ними и я.
Трёхэтажное полупустое здание общежития выглядело, как старая крепость, пережившая вражескую осаду и всё-таки взятую жестоким варваром. Кое-где выбитые стёкла, повисшие на одной петле двери в некоторые комнаты, единственный на длинный коридор душ со ржавыми, текущими кранами, всюду облупившаяся штукатурка, и невыносимый запах из туалета: всё «кричало» о трудных учебных буднях техникума.
- Почему у вас тут всё так грязно, разломано? – брезгливо спросила Аня у девочки.
- Почему грязно? Видишь? В нашей комнате чисто. А в коридоре чини не чини, убирай не убирай, всегда так. Я тут уже год проучилась и поняла, что жить здесь надо тихо, незаметно и в своей комнате. Тут рядом воинская часть, так каждое воскресенье солдаты к девчонкам ломятся, двери выбивают. Некоторые девочки их пускают, они выпивают вместе, потом гадят везде. С ними бессмысленно бороться. А учиться здесь очень интересно, преподаватели хорошие, добрые, не то, что в школе.
С не лучшими впечатлениями мы с Аней вернулись домой.
- Ну, и ты хочешь, чтобы я училась в этом техникуме? – язвительно спросила Аня.
- Не знаю... Страшно, конечно... Но думай сама, что для тебя важнее – комфорт или будущая любимая работа. Девочка сказала, что учиться интересно, а сможешь ли ты противостоять хулиганам, решай сама.
И Аня решила. Через неделю они с Ромой поехали в техникум и забрали документы. Начался август, а вопрос с дальнейшей учёбой оставался открытым.
- Что ты собираешься делать дальше? – вновь затронула я неприятную для Ани тему.
- Пойду работать. Я шить умею.
- И ты думаешь, что тебя возьмут на швейную фабрику?
- А почему нет? В школе я лучше всех шила.
- Хорошо. Подготовь к завтрашнему дню свой паспорт и свидетельство об окончании 9-го класса. Завтра пойдём вместе на ближайшую швейную фабрику. Попробуй устроиться туда на работу хотя бы ученицей.
В отделе кадров фабрики Ане вежливо и популярно объяснили, что она без специального образования не нужна не только им, но и ни одной фабрике Москвы. Если она хочет работать швеёй, то надо окончить одно из специальных ПТУ, которых в Москве много.
- Мы бы с радостью вас приняли в своё ПТУ при фабрике, но у нас уже все места заполнены. Вы поздно пришли, - закончила беседу кадровичка.
Этот отказ, как холодный душ, повлиял на болезненную самоуверенность Ани. Что делать? Работать не берут, а идти учиться не хочется. Так прошли ещё две недели. Однажды вечером Аня с Ромой зашли на минутку домой, чтобы что-то взять с собой и пойти опять гулять.
- Хорошо, что вы пришли, - спокойно сказала я. – Мне надо поговорить с вами серьёзно.
Аня испуганно на меня посмотрела. Она уже давно знала, что, если я спокойно и серьёзно начинаю говорить, то я приняла за неё решение, от которого отвертеться будет нельзя.
- Аня, я хочу предупредить тебя при Роме, что если ты 1-го сентября не будешь ни учиться, ни работать, то я прекращу твоё субсидирование.
- А что это такое? – насторожилась Аня.
- Это значит, что я тебя не буду кормить, одевать. В лучшем случае дам тебе стакан чаю с куском чёрного хлеба и всё. Если Рома согласен с тобой не только гулять, но и содержать тебя, я не против. А теперь можете идти, куда собирались и подумайте о том, что я сказала.
Ребята ушли, а я, успокаивая себя валерьянкой, пыталась оправдать свои вынужденно жестокие слова. А что ещё я могла сделать?! Как ещё можно было прервать этот бездумный полёт бабочки к яркому огню жизни?!
Вернулась Аня с гулянья вовремя и, не разговаривая со мной, легла спать. Обиделась. Ничего, думала я, пусть обижается, но действует. Я надеялась на Анино сильное чувство самосохранения. Я знала, Аня строптива, но и прагматична. Она обязательно решит возникшую проблему. Так всегда было с ней. Когда она видела, что проблема грозит вырасти до непреодолимого потом предела, она очень разумно её решала за оставшийся до «гибели» срок. Так двойки в школе к концу четверти, вдруг, превращались в пятёрки и четвёрки, и она благополучно переползала из четверти в четверть, из класса в класс. Так и сейчас, думала я, она переползёт из весёлых каникул в трудовые будни.
И я не ошиблась! Через два дня они сообщили мне радостную новость. С 1-го сентября Аня будет учиться на швею в ПТУ. Записали туда Аню условно, т.к. давно были заполнены все классы, но они смогли уговорить директора. Молодцы! Конечно, ПТУ – не академия, но трудовую профессию даёт, а значит на хлеб себе Аня заработать сможет. Может быть, когда повзрослеет, захочет учиться дальше.
Борьба за Анину душу шла на фоне тревожных событий на работе...
Свободное копирование
