По соседству среди другой половины прадедовского сада стояла другая усадьба; ее отстроил в царствование Анны майор Матвей Петрович, как только разделился с братом по старине. Опытный инженер и фортификатор, строивший укрепления Миниху, майор не придумал ничего нового для жилья и вывел свои хоромы вполне подобными дедовским, даже несколько меньше. Мемуарист и выставляет свою усадьбу как общий тип дворянских жилищ, самый распространенный в уезде.
Впрочем, надобно заметить, говорит он далее с своей точки зрения, уже екатерининского времени, что "каков беден был наш дом и двор, таковы же были и все деревни наши".
И правда, сельское хозяйство шло плохо у мелких дворян Каширского уезда. Почва обладала всеми свойствами нечерноземных центральных уездов; да и той для нашей первобытной культуры оказывалось мало; еще в XVII веке помещики густой толпой засели у Оки и ее притоков; в XVIII веке жить на одном здешнем поместье мелкому служилому человеку стало очень тяжело; все стремились посредством купли или приданого заполучить клочок деревеньки за степным рубежом. Мы видели, что полковница Болотова охотно разводила рощи и сады на дворениновской пашне; вместе с мужем она очень дорожила клочками своих владений в Чернском уезде и под Епифанью. Зато в тех местах хозяев донимала разбросанность и чересполосица земель. Из владений Андрея Тимофеевича только старое Трухино-Боло-тово да материнское Калитино лежали под руками; в каждом из них было всего по два крестьянских двора; в последнем стоял господский дом, такие же низенькие полные древних образов хоромы, как и болотовские; там вырос Степан Бакеев, герой шведских войн, и воспитывалась мать мемуариста. Недалеко было и Тулеино, именье бабушки Бабиной; там в 1762 году оказалось целых шесть крестьянских дворов: очевидно, этот клочок земли почитался самым доходным из каширских владений, потому что там поселили самое большое число крестьян, прикупленных или переведенных с малодоходной земли, в точности неизвестно. Но по документам значится, что Мавра Степановна в 1737 году продала свои приданые 60 четей в поле в Серпуховском уезде за 100 рублей без крестьян; может быть, их-то и перевели в Тулеино. Несколько позже полковник Болотов выкупил обратно ту землю этой деревни, которую его отец Петр Ларионов продал Палицыну. Всего в Тешиловском стану близ берегов Скниги у мемуариста сосредоточивалось в четырех деревнях 11 дворов.
Далее в Ростовском стану в деревне Бурцовой одиноко стоял один крестьянский двор (тоже наследство Бабиных); другой двор отошел при разделе к Матвею Петровичу. Продавая свои земли в подмосковных, еще более заселенных уездах, мать Болотова очень охотно взяла за неуплату долга маленький клочок в 15 четей в Чернском уезде по реке Плаве. Эта земелька находилась среди недавних еще диких полей; здесь и в 40-х годах XVIII века могли еще лежать кое-где нетронутые места, и бывали лишние сверх дач самовольные распашки; при незначительности клочка (22V2 десятин) и при одном крестьянском дворе это владение было очень выгодно по количеству хлеба, доставляемого помещику. Так же доходен по прекрасной земле и урожаям был участок в Епифанской деревне Романцове, где на 15 четей числившейся по документам земли жили и работали на помещика два крестьянских двора. Сделавшись опытным, выдающимся для своего времени хозяином, Болотов твердо держался своей дедовской Бабинки, несмотря на ее отдаленность.
Свободное копирование
