В то время я мало обращала внимания на местную политику. Я честно заучивала заданный материал, получала хорошие отметки и вела все тот же мне привычный, скучный образ жизни: ежедневные длинные поездки в институт и обратно.
Среди преподавателей Юридического факультета было несколько выдающихся профессоров, попавших в Харбин в результате неожиданных поворотов русской истории. Я помню лекции блестящего петербургского юриста, профессора Н.В. Устрялова, который, несомненно, занимал бы какой-нибудь высокий министерский пост в царской России, если бы она продолжала существовать. Профессор был импозантным, а его лекции намного превосходили уровень большинства студентов нашего провинциального института. Этот красноречивый, обладающий даром убеждения оратор возглавлял политическое движение «сменовеховцев», пересматривавшее октябрьский переворот в новом свете и призывавшее к объединению «старой» и «новой» России.
Не многие разделяли политические теории Устрялова, но его полемические статьи, исступленно пророчествующие о том, что великая русская революция «выметет и очистит мир», часто публиковались в русской эмигрантской печати. Теперь, после долгого периода коммунистического правления, мир не принимает «великую русскую революцию», принесшую всем только беды и разорение. Сам же Устрялов разделил судьбу многих своих современников: он и его семья исчезли в одном из советских концлагерей.
Выделялся среди преподавателей и профессор Валентин Александрович Рязановский, специалист по китайскому и монгольскому праву. Его жена, Нина Федоровна, описала жизнь эмигрантского Харбина в своих романах, а двое их сыновей, Николай и Александр, позже стали ведущими американскими историками.
Слушая курс русской истории, я заинтересовалась Московским государством XV века. Я много читала и написала курсовую работу на эту тему, и профессор поставил мне за нее высокую отметку. Любила я и экономику, главным образом, думаю, потому, что «романтизировала» своего преподавателя. Это был худой близорукий человек, немного заикавшийся, проводивший многие часы в библиотеке, согнувшись над книгами. Трагическая фигура...
Несмотря на длинный путь от дома до института и общее беспокойство за судьбу города, я получала хорошее образование и вовсе не была несчастной. В первые годы учебы, однако, у меня было мало друзей. Молодые люди, изъявлявшие желание проводить меня после вечерних занятий, обычно отказывались от этой идеи, узнав, где я живу. Длинный путь пешком от конечной остановки трамвая до дома таил опасности. Несколько раз ко мне приставали пьяные японские солдаты, и я должна была спасаться бегством. Порой я слышала, как в мою сторону стреляют.
Свободное копирование
