Как часто приходилось мне слышать отзывы о "прекрасном положении переводчиц"! Может ли быть прекрасным положение, которое всецело зависит от здоровья? Стоило только захворать, чтобы остаться на мели со всеми детьми. Теперь, когда я почти что доплыла до конечного берега, я с благодарностью оглядываюсь на свою специальность. На свой перевод я прожила и подняла на ноги детей и никогда не бывала в таком положении, что не обедала, чтобы не на что было бы купить провизии. Жизнь мою омрачал только страх остаться без работы. Ноги у меня тогда ходили, и я, кончив какой-нибудь перевод, тотчас же неслась на поиски нового. Конечно, работа была приятнее у милого и хорошего редактора, но ведь не все редакторы милы.
Михаил Васильевич Авдеев, автор "Подводного камня", был моим старым добрым другом и, желая мне как-нибудь помочь, просил за карточным столом в сельскохозяйственном клубе одного редактора-генерала доставить мне работу. Генерал звякнул шпорами и сказал, что с удовольствием доставит. Авдеев тотчас сообщил мне, чтобы я отправилась в такую-то редакцию. Меня встретил генерал, вежливо звякнувший шпорами, и вежливо, а именно прибавляя к каждому слову "с", заявил, что может дать мне перевод. Я получила работу, в сущности, очень приятную, потому что мне дали очень много журналов, из которых я самостоятельно могла брать подходящий материал. Постороннему человеку могло бы показаться, что такой работой можно было дорожить; но для работника это было не то. Редактор-генерал, человек не только обеспеченный, но даже богатый, с презрением смотрел на работницу; он заказывал перевод и из него делал компиляцию; платил же только за то, что было напечатано. При малейшем неудовольствии он, прибавляя букву "с", говорил, что работу мою он может передать: "Любой офицер генерального штаба возьмет ее". Эта работа была каторжной. Но ведь таких издателей и редакторов не очень много, между ними попадаются и такие, которые ценят труд. Например, уговорившись с Гайдебуровым по двенадцати рублей с листа, я получила от него следующую записку:
"За ваш перевод считаю недобросовестным платить по двенадцать рублей, позвольте предложить вам пятнадцать".
Вот такие слова многого стоят.
Много курьезов могла бы я рассказать об издателях прежних и нынешних. Когда появились дешевые иллюстрированные журналы, то издатели, конечно, должны были искать и дешевый материал. Однажды я пришла в редакцию одного из таких журналов, и жена издателя, или вообще какая-то дама, прежде чем говорить со мной о работе, начала хвалиться, что в их журнале участвуют такие-то лица; каково же было мое удивление, когда она начала перечислять все совершенно незнакомые мне фамилии.
"Вероятно, это все нарождающиеся таланты",-- подумала я.
Но, насколько мне известно, эти фамилии и теперь мало или, лучше сказать, совсем неизвестны.
-- Редакция будет очень рада приобрести такую опытную переводчицу,-- продолжала дама.-- Нам нужны переводные романы, переделанные на русский лад. Иных мы не берем.
-- Как это на русский лад?
-- А вот как. Например: в романе стоит Rue de la Paix, a вы пишите -- Большая Морская, ну и фамилии все выдумайте русские. Ну, и под переводом надо подписаться.
-- Как, подписать свою фамилию?
-- Можете выбрать псевдоним.
Я молча ушла из редакции журнала, который не умер в борьбе с равнодушием публики, а до сих пор процветает, и в нем до сих пор помещаются подобные переводы-Некоторые из нынешних издателей стали упрощать вопрос о переводах. В третьем годе я получила письмо от одного из издателей, который предлагал мне работу и, между прочим, писал, что он предлагает небольшой гонорар потому, что перевод этой книги, сделанный кем-то и уже напечатанный, он мне пришлет, и мне надо будет только переменить кое-какие слова -- вместо "потому" написать, "так как" или наоборот -- и затем подписать свою фамилию как переводчицы. Но в этом случае я промолчать не могла и написала ему довольно резко. На свое письмо я получила ответ, что я его не поняла и что он никогда не осмелился бы делать мне подобных предложений.
Всего лучше для переводчицы работать в газетах. Уж лучше потому, что такая работа может продолжаться не месяцы, а годы. Я в продолжение пяти лет работала в "Новостях".
В "Живописном обозрении" я работала двадцать лет.
Свободное копирование
