Дорога длиною в жизнь - 36

Я часто работал дома, так что и жена и даже дети знали о проблемах, которыми я занимаюсь. Иногда какие-то идеи захватывали меня настолько, что я ни о чем другом, и думать не мог.

Поскольку любая моя идея, если одобрялась, получала гласность от имени министра, Лена меня как то спросила: «Ты иссушаешь свой ум и мозг и душу, что бы что-то новое сделать. Тебе не жаль отдавать это другому?»

Честно говоря, мне это и в голову не приходило. Я считал, что таковы правила игры, к тому же созданные не без моего участия. А правил игры на службе, да, пожалуй, и в жизни, я старался не нарушать.

Вообще то, говоря, я был всегда очень преданным делу служакой. Я искренне чтил любое дело, которым занимался. Для меня и Павка Корчагин был духовно близок.

Я до сих пор сохранил партбилет. Для меня не было более сильного слова, чем «НАДО».

За прошедшие годы слишком много ценностей поменялось. В какой-то степени вместе с ними поменялись даже аксакалы.

При всем при том, есть ценности незыблемые. Честь, долг, верность.

К моменту моего прихода в министерство торговли, штат моего подразделения был уже заполнен. Было всего два человека

Впоследствии они неоднократно рассказывали, что ожидая начальника, все время ломали себе голову. А кто же это может быть? И тешили себя, что кто бы ни пришел, они вдвоем обуздают его. Но все пошло по-иному. К тому времени за моими плечами была уже такая школа, что им и во сне не снилось. Они сразу поняли, что им рыпаться некуда и нельзя. Слишком разные оказались весовые категории. Впоследствии они неоднократно иронизировали над собой, даже в моем присутствии.

Я уже отмечал, что пусть простится мне нескромность, но к этому периоду, т.е. к 45 годам вся моя предыдущая школа начала давать свои плоды. Быть может я тогда так хорошо, как сейчас, не видел той разницы, которая в силу предыдущих лет, сложилась между мной и моими коллегами. Они, не стесняясь, приходили ко мне за советом и консультацией. Этого никто не скрывал.

 Особые отношения сложились с Министром. Я уже говорил, что это один из умнейших людей, встреченных мною на трудовом пути. В чем-то мы были весьма схожи. Схватывать вопрос на лету. Досконально вникать и разбираться в любом деле, которым пришлось заниматься. Предельно ответственно относится к любому вопросу, который надо было решать. Он быстро понял, что мы одного поля ягоды. Разница в опыте и размере «ягоды».

Он весьма приватно попросил меня, никогда не уходить в отпуск вместе с ним. Хоть в то время было принято, что помощник и весь личный аппарат уходил в отпуск одновременно с шефом. Он открыто сказал мне: когда ты на месте, я спокойней себя чувствую и не так беспокоюсь за министерство.

Он, конечно, был прав. Государево око должно быть всегда на месте и на должной высоте.

Однажды даже дела сложились так, что я все оставил и поехал, чтобы срочно переговорить и согласовать какие-то вопросы с шефом, который в то время был в отпуске. Мы оба понимали, что если бы я не поехал, что-то очень важное решилось по-другому. Но в обычной жизни, в течение стольких лет, он никогда не проявлял и не выказывал свое особое отношение ко мне.

Очень уважительные отношения сложились и с его женой. Она журналист. Редактор детского журнала. Интеллигентнейшая женщина. С высочайшим чувством юмора. Думаю, что они чувствовали, что я человек, свято соблюдающий дистанцию, и никогда не позволяли себе поручить мне что-нибудь, не относящееся к службе. Мы проработали вместе около 7 пет. Затем его перевели на другой пост, но мы продолжали поддерживать отношения. Примерно через 13 лет после ухода из минторга, он тяжело заболел, и вскорости его не стало.

Самым удивительным для меня было то, что он, уже, будучи тяжело больным, попросил кого-то привести его ко мне. Я тогда был замом в Фонде. Так Мамия Амберкович сказал буквально следующее: «Миша! Я очень болен и, наверное, скоро уйду. В последнее время я очень много думал. И пришел к выводу, что ты, пожалуй, единственный человек, по отношению к которому я не всегда был прав. Ты заслуживал большего. Не держи на меня зла» Причем он еле-еле ворочал языком. Я не выдержал и попросту прослезился, низко склонившись пред ним. Мы обнялись. Я позвал сопровождающего, и его увели. Менее, чем через три недели его не стало. Прошло уже больше 20 лет, как его нет. Но я не перестаю думать о том, как высоко в человеке должно быть развито чувство чести, что почти умирающий он пришел к человеку, намного меньшему по рангу, и намного более молодому, чтобы сказать ему «Прости».

А ведь он мог меня, или любого другого запросто пригласить к себе. Кто бы позволил себе отказаться от его приглашения, практически умирающего человека! Но нет!

Деревья умирают стоя!

Не знаю, каким путем надо сохранить его священную память!

Благодарю тебя, Господи, что ты подарил мне счастье общения с подобной Личностью.

Годы работы в торговле, конечно же, добавили мне знаний. Но что самое главное они на всю последующую жизнь выработали во мне глубинное понимание диалектического принципа, что нет истин непознаваемых, а есть истины просто непознанные. Исходя из этого, я полностью потерял страх перед любой работой, которая делается в кабинете. Я много раз брался за выполнение совершенно неизвестной мне работы, веря в то, что я непременно разберусь и сделаю.

Даже сейчас я готов взяться за любую новую работу, лишь бы физически она была мне по силам.

 На мою беду в это уже мало, кто верит, советуя мне заглянуть в свой паспорт.

Может быть, дети мои еще как-то верят.

В этом большой парадокс жизни. Будучи наемным работником, ты всегда зависишь от воли и разума работодателя.

Другое дело, если ты, хоть маленький, но хозяин. Здесь ты волен по-своему решать свою судьбу.

В особенности, если бизнес успешен.

В торговле я проработал 8 лет. Больших изменений в моей карьере не было. Один раз чуть-чуть передвинули вверх. Но не принципиально.

Несмотря на все то, о чем я говорил выше, с годами я стал ощущать что перерос свою должность и работа уже не вызывает во мне того азарта, как ранее. В особенности после перехода Мамия Амберковича на другой пост. И хотя существовал твердый негласный принцип, что из торговли добровольно никто не уходит, я начал думать над этим вопросом.