Гибель Курска

Глава XXIX. 1. Гибель Курска

 12 августа 2000 года на флоте очередное тяжелое «ЧП»: в Баренцевом море во время учений затонул атомный подводный крейсер «Курск» со всем экипажем на борту.

 И флотское руководство с самого начала повело себя по-старому. То-есть, в своих докладах Путину, в сообщениях для СМИ пыталось что-то скрыть, обмануть, приукрасить. (Потому Путин не сразу прибыл на СФ, в чем его позже упрекали оппозиционеры). А дальше стали выявляться старые болячки. По тем скудным данным, которые удавалось выудить журналистам у штабных и членов Государственной комиссии, выходило, что экипаж капитан 1 ранга Лячина перед выходом на учения был доукомплектован моряками с других подводных лодок, и то, по некоторым данным, не до полного состава, торпедисты не имели опыта обслуживания торпед на перекиси водорода и другие.

 Уже одно это говорит о многом, (еще раз вспомним «К-429» у Камчатки!). В одной из записок, найденных позже у погибших моряков, было сказано, что в 9 отсеке, где после аварии собралось 23 человека экипажа, индивидуальное спасательное снаряжение, (персонально каждого подводника), оказалось разукомплектованным. А ведь перед выходом в море оно обязательно должно было быть проверено на готовность к использованию. Проверено каждым, от матроса до командира подводной лодки лично, под руководством командиров отсеков. Значит, этого сделано не было. По слухам, часть содержания записок погибших подводников командование якобы держит до сих пор в секрете. Но слухи слухами, а по данным, полученным от водолазов, общие спасательные устройства 9 отсека они нашли в полном порядке. Если они были в порядке, а из индивидуального спасательного снаряжения в 9-м отсеке можно было собрать хотя бы несколько полных комплектов для нескольких человек, то они могли бы выйти на поверхность. И рассказать, что произошло на борту "Курска".

 Но они этого не сделали, почему? Ведь глубина места, где утонул «Курск», сделать это позволяла. И время на то у оставшихся в живых подводников всё-таки было. Так почему они не вышли? Не потому ли, что не были научены тому как следует? Не исключено. Но, скорее всего, надеялись на помощь извне. Лодка ведь потерпела аварию и затонула почти на виду у сил флота. Она должна была быть объявленной аварийной спустя час после того, как истекло назначенное ей время донесения о всплытии. И тут же должны быть приняты меры к спасению выживших подводников.

 Но аварийная тревога на флоте была объявлена только спустя 10 часов! Виноват в преступном промедлении был, прежде всего, руководитель учения адмирал Попов. (Никакой особой ответственности за это он позже не понес). К тому же на флоте не осталось спасательных судов, специально подготовленных к спасению людей с подводных лодок. Оставались спускаемые аппараты, но не было нужных, хорошо подготовленных специалистов. Все усилия спасти подводников со стороны наших спасателей, которые с большим опозданием всё-таки прибыли к месту катастрофы, не увенчались успехом. В результате руководство поздно обратилось за помощью к норвежскому правительству, где такие спасательные устройства были. Потеряли время, и оставшиеся в живых моряки из-за наступившего резкого ухудшения обстановки в отсеке погибли…

 Спустя год «Курск» подняли, отрезав от него и оставив на дне остатки полностью разрушенного первого отсека. (Отрезать первый отсек - было условием норвежских сил подъема корабля). Корабль был поставлен в док, и там уже были проведены все необходимые следственные действия. Причину катастрофы следователи определили, как взрыв перекиси водорода учебной торпеды в торпедном аппарате №4 с последующей, примерно через две минуты, детонацией части торпедного боезапаса... Как это произошло, кто в том виноват – установить полностью уже невозможно. Можно только предполагать. О том опубликовано множество различных материалов, причем, не только с точки зрения специалистов-профессионалов, но всех, кому что приходило в голову, вплоть до самых нелепых версий случившегося. По версии профессионалов, в частности, вице-адмирала Рязанцева, взрыв перекисьводородной смеси в резервуаре торпеды произошел из-за несоблюдения техники безопасности и нарушения правил работы с ней со стороны недостаточно подготовленного к тому личного состава.

 Особенно тревожно то, что на флоте пока еще нет того порядка, при котором обеспечивается должный уровень подготовки кораблей к выходу в море, высокий уровень боевой и специальной подготовки личного состава. При котором полностью укомплектованный и подготовленный экипаж с авариями и неисправностями справляется, не доводя ситуацию до катастрофической. Не исчезла окончательно и привычка командования замазывать недостатки, скрывать правду, докладывая «наверх» о положении дел.

 Следствием были установлены факты многочисленных нарушений в подготовке и проведении учений флота, подготовке корабля к плаванию, в порядке допуска личного состава к обслуживанию торпедного боезапаса, подготовке сил спасательной службы и т.д. Однако прямой вины в катастрофе подводной лодки, оснований для привлечения к уголовной ответственности должностных лиц, так и не нашли. Несколько флотских начальников, для порядка, были сняты со своих должностей, получили другие, достаточно высокие назначения, тем всё и закончилось.

 И вот только сейчас, когда пишу эти строки, с огромным сожалением и сердечной болью понимаю, что в своё время не всё сделал для того, чтобы на нашем флоте не погибали в мирное время люди и подводные лодки.

 В 1990 году на Круглом столе по поводу гибели подводной лодки «Комсомолец» именно за то, что мы на флоте не всё делаем для того, чтобы не погибали наши моряки в мирное время, я просил прощения у родителей погибших. Но, к сожалению, в дальнейшем сделал не всё, что мог и должен был для того сделать.

 Да, вскрывал причины аварий, катастроф, подавал предложения командованию по их предотвращению. Прошел, как положено военнослужащему, все инстанции вплоть до Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами страны включительно. Будучи уволенным в запас и в отставке, рассказал о них общественности, в пределах допустимого, в открытой печати. Вместе с другими сослуживцами мы добились рассмотрения вопроса причин аварийности на флоте на парламентских слушаниях. Здесь моя совесть чиста. Но всего этого оказалось недостаточно. Именно по тем самым, так и не устраненным до конца причинам аварий, катастроф, погиб «Курск» и весь его экипаж.

 Возможно, надо было еще после гибели «Комсомольца», после того, как уголовное дело по факту его гибели, не найдя виновных, благополучно закрыли, подать иск в суд. Иск о привлечении к уголовной ответственности тех, кто знал всё об истинных причинах аварий, катастроф, (в том числе читал и мой Доклад о необходимости принятия срочных мер). Знал и обязан был принять меры, но ничего не сделал!

 Да, скорее всего, в то время ничего из того не вышло бы, однако важен был бы сам факт попытки добиться суда над фактическими виновниками гибели людей. Может быть, под давлением общественности, всё-таки, на флоте хотя бы что-то было бы сделано, и впоследствии мы не потеряли бы «Курск» со всем экипажем…

 Сейчас, благодаря новому руководству страны и командованию Вооруженными силами, определенные меры приняты. В последнее время кораблей и людей не теряем. Но всё ли сделано для того, чтобы командир корабля не боялся отказаться от выхода в море с недостаточно подготовленными, по независящим от него причинам, моряками, с недокомплектом людей, с неисправностями техники? А командир дивизии вместо того, чтобы обругать и настаивать, поддержал бы его? Мало того, сделал бы всё, что в его силах для ликвидации обнаруженных недостатков. Но, если они не в его компетенции, доложил выше о необходимости принятия соответствующих мер. И так далее до самого верха. Ну а если кто-то не сделал того, что мог и обязан был сделать, то отвечал бы по всей строгости Закона. Создана ли такая обстановка на флоте на всех уровнях, во всех штабах и управлениях?

 Хорошо, если так. Но если нет, если по-прежнему действует принцип: "План любой ценой", надо немедленно, не откладывая дело в долгий ящик, сделать для того всё возможное. Не успокаивая себя тем, что пока всё благополучно.