Международная карьера Аллы Генриховны пошла в гору в 1952 г. после участия в Римском съезде МАС -- первого для советских астрономов. Туда поехали проверенные кадры, и А.Г. играла среди них ответственную роль единственной переводчицы. С иностранными языками у научных работников в ту пору было плохо, и яркая переводческая миссия красавицы А.Г. стала ее триумфом. В дальнейшем она потеряла счет иностранным командировкам. Понятие "железного занавеса" к ней не относилось. Она водила дружбу практически со всеми выдающимися иностранными астрономами второй половины ХХ века.
В год Римского съезда МАС Масевич перешла на работу заместителем председателя Астрономического совета АН СССР. Совет был камерным, А.Г. оказалась пятой по счету его сотрудницей. На посту зампредседателя Астросовета она бессменно оставалась тридцать пять лет до 1987 г., будучи в реальности его всесильной главой.
В 1956 г. А.Г. защитила докторскую диссертацию снова на астрофизическую тему "Эволюция звезд главной последовательности". Как снег на голову грянула заря космической эры и пробил ее звездный час, ничуть не связанный с прежними астрофизическими штудиями. Запуск искусственных спутников Земли потребовал спешной организации их наблюдений. Никто из астрономов-астрометристов не был к ним готов, и А.Г. энергично взяла эту оперативно-тактическую задачу в свои руки. Начались десятилетия постепенной трансформации Астросовета из сугубо координационного бюрократического органа в частично-научный. Совет колесил по Москве с места на место и неуклонно распухал. На закате деятельности А.Г. в декабре 1990 г. бывший Астросовет был преобразован в Институт астрономии Российской Академии наук (ИНАСАН).
Не удивляйтесь резкой критике, которую я обрушу в следующем абзаце. Говорю об этом с горечью и профессионально, ибо по образованию и опыту работы в ГАИШе я астрометрист. Актуальной темой наблюдений ИСЗ я увлекся и вплотную углубился в нее уже на старших курсах МИИГАиКа. Конструированию специального астрометрического инструмента для этой цели была посвящена одна из первых моих исследовательских публикаций в "Трудах МИИГАиКа".
С научной точки зрения первые массовые оптические наблюдения ИСЗ были организованы в СССР по-дилетантски и из рук вон плохо. Как герой Великой Отечественной войны Александр Матросов, Масевич легла на амбразуру -- и за это, впрочем, получила причитающуюся порцию наград и общественного внимания. Конечно же, задача оптических наблюдений ИСЗ не была равна по значимости, скажем, разведке минерального сырья для атомного проекта, на которой вырос будущий вице-президент А.П.Виноградов. Но и на ограниченной задаче оптических спутниковых наблюдений Масевич удалось быстро составить себе звучное "космическое" имя.
А.Г. на сто процентов воспользовалась предоставившейся возможностью. Тут и развернулся в полной мере ее редкий дар "Талейрана в юбке" -- неутомимого общественного деятеля, международного переговорщика и дипломата. Она, например, неслыханно увеличила представительство советских астрономов в международных организациях. Она завоевала для страны надлежащее всемирное признание. По неписанной традиции, один из советских астрономов стал постоянно занимать место в высшем руководящем органе МАС -- его Исполкоме: это был либо Президент Союза, либо не менее, чем один из вице-президентов. Пока "Мадам" была у штурвала советской астрономии, манипулируя незримыми рычагами, она следила за соблюдением этого правила неукоснительно. После ее ухода со сцены советских деятелей по-тихому отовсюду выперли.
У нее лично было много наград и постов. Упомяну для примера лишь немногие. С 1979 по 1991 гг. она была заместителем председателя советского комитета защиты мира. Была заместителем председателя Комитета советских женщин, который де-юре возглавляла первая в мире женщина-космонавт В.В.Терешкова. В начале восьмидесятых Алла Генриховна полтора года работала в Нью-Йорке на посту заместителя Генерального секретаря Оргкомитета ООН по подготовке 2-ой конференции ООН по исследованию и использованию космического пространства в мирных целях. В 1963 г. была отмечена престижной премией Галабера Международной астронавтической федерации. Удостоилась орденов и медалей Болгарии, Монголии, Чехословакии, Франции, орденом Командорского Креста и Звезды Польши. В 1975 г. получила Государственную премию СССР.
У Аллы Генриховны была горячо любимая дочь Наташа. Случайно мы провели с ней несколько дней вместе в подмосковном совхозе. Она была физиком по образованию, и через Сагдеева "Мадам" пристроила дочь как молодого специалиста в штат ИКИ. Я в тот момент "батрачил" в ссылке у Мороза. В числе многих других сотрудников нас послали "на картошку". Несколько дней мы с Наташей стояли друг напротив друга на тряском картофелеуборочном комбайне, отделяя картошку от камней. Переговорили, кажется, обо всем на свете.
Наташа твердо решила не повторять путь матери. Научной карьере она предпочла семью и детей. И я искренне восхищен поведением А.Г. на склоне лет по отношению к дочери. Масевич не стала цепляться за непыльное место главного научного сотрудника своего детища ИНАСАНа, разменяла роскошную квартиру в сталинской высотке на площади Восстания на квартиру большей площади и целиком посвятила себя внукам. Вот что значит волевой и целеустремленный характер! По рассказам очевидцев, впрочем, внуки отплатили ей черной неблагодарностью.
Я так скрупулезно рассказываю об Алле Генриховне Масевич, поскольку именно она ввела меня в МАС. В этом была для нее некоторая административная корысть. Стремясь укрепить позиции СССР в Комиссии МАС по Луне, А.Г. сочла целесообразным открыть дорогу в члены МАС и К.П.Флоренскому, и мне. Я стал членом Международного Астрономического Союза в 1973 г. Ни разу не выезжая на съезды МАС, Флоренский вскоре был заочно избран Президентом его лунной Комиссии. Естественно, что мне пришлось вести всю его официальную переписку.
Свободное копирование
