Моя депутатская группа РЭУ-4 занималась всеми текущими делами. Ну, например, на нашей территории Союз театральных деятелей под председательством великого актера Михаила Александровича Ульянова (1927-2007) получил в Большом Власьевском переулке землеотвод под строительство кооперативного жилого дома. Мы должны были согласовать проект, который не предусматривал подземного гаража. Депутаты как львы бились за этот гараж, понимая, что его отсутствие создаст в узком переулке автомобильную вакханалию. Архитектор рыдал: "При строительстве подземного гаража здесь наступит такой свинорой, что мы дальше нулевого цикла никогда не уйдем". Едва нашли какой-то мало-мальски приемлемый компромисс.
После революции большевики взяли на себя публичное обязательство -- одно из главных для строительства коммунизма -- рано или поздно обеспечить всё население страны приемлемым бесплатным жильем. Но эта задача оказалась абсолютно не разрешимой. Люди прозябали в коммуналках и даже в бараках. Жилой фонд никогда не ремонтировался должным образом, и его большая часть несусветно обветшала. Подземные коммуникации прогнили. Как вы должно быть уяснили из моего сбивчивого рассказа, РЭУ -- во главе с наследниками булгаковского Швондера -- оставались гнездами наглого казнокрадства.
Новое российское государство решило самоустраниться и повсеместно скинуть с себя непосильную ношу: эксплуатацию жилья и его капремонт. Был принят новый жилищный кодекс (2004). Стали создаваться товарищества собственников жилья (ТСЖ) и управляющие компании. От всего этого, насколько я могу судить сегодня в 2013 г. по телевизионным новостям из России, злоупотреблений и воровства в этой сфере стало только намного больше. Государство отреклось от советских обязательств и бросило большинство населения на произвол судьбы. В связи с бегством государства проблемы ЖКХ не разрешились, а обострились. Прискорбно это констатировать.
Мое депутатство совпало с эпохой приватизации, и нам приходилось согласовывать множество конкретных решений по приватизации жилого и нежилого фонда, стараться судить и рядить по справедливости. Я горжусь, что несколько раз мое вмешательство воистину спасало людей в беде. Ко мне обратилась пожилая армянская семья. Они жили в большой отдельной квартире. Единственный наследник -- племянник -- учился в медицинском институте в Ереване. Старики хотели прописать его у себя, но это было невозможно без учебы в Москве. Перевод же на учебу в Москву был невозможен, поскольку у племянника не было московской прописки. Обычный замкнутый круг советских подзаконных актов.
Пустив в ход депутатское удостоверение, я добился приема у ректора Медицинской академии им. Сеченова (Михаила Александровича Пальцева, которого в июне 2009 г. Минздравсоцразвития РФ отправило в отставку как неэффективного управленца за нецелевые траты бюджета) и получил его резолюцию на перевод парня из ереванского мединститута в Москву. Плата -- твердое обещание голосовать в пользу его перспективных планов развития, с которыми, кстати, я был целиком солидарен.
Ценой неимоверных усилий я добыл ордер на квартиру рядом с прежним домом, откуда их выселяли из-за провалившегося под землю пола, семье тяжело больной гражданки Легкобытовой. Такие случаи я могу приводить дюжинами. В своей работе депутата я старался копировать некогда вселившего в меня надежду драматурга А.Д.Салынского, и в этом, пожалуй, главное оправдание траты времени на депутатство.
Естественно, заинтересованные лица изо всех сил старались умаслить депутатов. Но я старался не поддаваться корыстным искушениям. Разве можно считать взяткой, что салон красоты "Велла Долорес" (прически, декоративная косметика, академия парикмахерского искусства) в борьбе за старинный особняк по Большому Афанасьевскому переулку, чтобы прорекламировать качество работы, единожды заманил меня к себе и сделал модную прическу? Как я ни отбрыкивался, пожилая армянская семья, о которой я упомянул, презентовала моей жене Оле флакон французских духов. Еженедельно мне приходилось распределять тысячи талонов на приобретение дефицитных товаров, но я всегда делал это публично при нескольких свидетелях, и ничего тайком не присваивал себе.
Свободное копирование
