В отстаивании собственных взглядов Соболев проявлял большое упорство, хотя всегда готов был выслушать оппонента и, если надо, не чурался корректировать свои решения. Как-то мы крупно сцепились по поводу докторской защиты Казимира Клеофасовича Лавриновича (1941-2002). Казимир Клеофасович был выпускником ЛГУ (1964) и аспирантом кафедры небесной механики ЛГУ (1966-1969). Потом преподавал астрономию и математику в Калининградском университете. Калининград -- бывший восточно-прусский Кенигсберг -- был домом величайшего немецкого астронома XIX века Бесселя. Лавринович посвятил Бесселю и Пулковской обсерватории несколько блестящих публикаций, написал книгу о Бесселе, вышедшую в 1989 г. в серии научных биографий под моей редакцией (кстати, переведенную в Базеле на немецкий язык), и созрел для защиты докторской. Соболев упорствовал в нежелании брать ее в свой диссертационный совет в ЛГУ.
В несколько заходов мы обсуждали с ним проклятую проблему защиты диссертаций по истории науки, и в конце концов Соболев отступил. При условии, что я войду разовым членом на эту защиту в его совет и выступлю с развернутым отзывом, в котором объясню, почему историк астрономии Лавринович заслуживает звания доктора физико-математических, а не каких-нибудь гуманитарных наук. Защита К.К.Лавриновичем диссертации на тему "Бесселева реформа практической астрономии и истоки Пулковской астрометрической школы" в 1991 г. прошла на ура без сучка и задоринки. Невосполнимой потерей для истории науки оказалось то, что через одиннадцать лет больное сердце К.К. преждевременно свело его в могилу. Но книга о Бесселе и его другие публикации останутся служить людям надолго. Благодаря введенному Лавриновичем в оборот богатому фактическому материалу они не устаревают.
Очень важным аспектом своей деятельности Соболев считал преподавание астрономии на всех уровнях -- и в университете, и в педвузе, и в школе. С 1973 г. он бессменно возглавлял орган, который назывался СПАК -- Совет по подготовке астрономических кадров (создан в 1968 г.). В узком кругу посвященных В.В. расшифровывал это сокращение как "самая приятная астрономическая компания". На почве СПАК мы с ним и познакомились в Пензе через Эльму Суреновну Парсамян (род. в 1929 г.).
С годами я заслужил доверие Соболева. Я стал первым заместителем председателя СПАК, руководителем секции СПАК по школьной астрономии и организатором нескольких ежегодных совещаний СПАК (места для которых намечал сам В.В. -- Иваново, Звенигород...). Есть замечательная фотография с конференции СПАК в Ленинграде, куда я захватил с собой маленькую Ксюшу. Ксения красуется в первом ряду участников рядом с В.А.Амбарцумяном и его женой Верой Федоровной.
Все места, которые выбирал В.В.Соболев для ежегодных совещаний СПАК, служили базой для впечатляющих познавательных экскурсий. Это было обязательным условием. Из Пензы мы добирались до лермонтовского музея-заповедника в усадьбе "Тарханы". Из Вологды ездили в Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастыри. Из Звенигорода -- на Бородинское поле.
Самой большой головоломкой, которую я тщился разрешить под эгидой Соболева, было место курса астрономии в средней школе. Я употребляю слово тщился, поскольку на поверку оказалось, что для этой цели надо вступить в единоборство с громоздким неповоротливым консервативным бюрократическим механизмом: Министерством просвещения, Министерством высшего и среднего специального образования, Академией педагогических наук с ее многочисленными педагогическими НИИ (ныне Академия образования).
Свободное копирование
