В 1986 г. И.Т.Фролов поставил себе задачу привести из Белоруссии на место директора Института философии АН СССР (ИФАН) Вячеслава Семеновича Степина -- квалифицированного специалиста в области теории познания, философии и методологии науки, философии культуры. Но даже для могущественного Фролова произвести такое назначение одним махом было не под силу: Степин был заметной фигурой в Белоруссии, однако директорство в ИФАН требовало, как минимум, звания члена-корреспондента всесоюзной Академии. Фролову пришлось разыгрывать многоходовку. Первый ход -- освободить место директора академического ИИЕиТа и усадить на него В.С.Степина. Микулинский пал жертвой этого первого хода. (Его здоровье не выдержало. Он тяжело заболел и скоро -- в 1991 г. -- ушел из жизни).
Будучи директором академического ИИЕиТа, В.С.Степин имел теперь полное основание и законное право претендовать на звание члена-корреспондента Академии. Исходя из желания поднять престиж института, за его избрание искренне радели именитые сотрудники ИИЕиТа со связями в Академии, в частности, все свои громадные связи употребил А.Т.Григорян. Лоббирование Степина было общеинститутской кампанией.
Избрание Степина членом-корреспондентом стало свершившимся фактом на ближайших же выборах в 1987 г. Но радость в ИИЕиТе по этому поводу была преждевременной. Пробыв на посту директора ИИЕиТ всего-то год (1987-1988), Вячеслав Семенович Степин, как и задумал Фролов, был переведен на пост директора Института философии. (В 1994 г. он стал полным академиком РАН).
За краткое директорство в ИИЕиТ В.С.Степин успел зачислить на работу рядовым сотрудником отдела истории техники члена-корреспондента Академии, радиофизика и радиотехника Николая Дмитриевича Устинова (1931-1992). В соответствии с его инициалами, Н.Д.Устинова заглаза часто называли Никодимом. Он был сыном еще совсем недавно всесильного члена Политбюро, маршала Дмитрия Федоровича Устинова -- министра обороны. Помните, на моей свадьбе резвилась Верочка Устинова -- дочь маршала. Теперь я познакомился со вторым ребенком Д.Ф.Устинова, к несчастью, на исходе жизни тихим беззлобным алкоголиком. Увы, подобное встречается нередко.
Замечу, что ИИЕиТу всегда везло на "царственных" особ. В институте работали несколько отставных генералов, адмиралов, крупных государственных деятелей. К их числу относился, например, Иван Андреевич Федосеев (1909-1998) -- некогда до войны помощник и одно время чуть ли даже ни зам Председателя СНК СССР В.М.Молотова, а во времена моего знакомства с ним видный географ и историк географии -- завсектором истории наук о Земле. В высшей степени достойный, грамотный исследователь, он воспитал несколько известных учеников. Но так было далеко не со всеми "бывшими".
В 1952-59 гг. (и еще раз позднее после 1963 г.) в ИИЕиТе подвизался Эрнест (Арношт) Яромирович Кольман (1892-1979) -- математик и неистовый партийный аппаратчик, погромщик от философии, одна из наиболее одиозных и зловещих фигур среди сталинских философствующих идеологов середины 30-х гг. Родился он в Праге и получил приличное образование там же в Карловом университете. По его окончании служил вычислителем Пражской астрономической обсерватории.
С началом мировой войны вычислителя обсерватории забрали в австро-венгерскую армию. Он окончил офицерскую школу, и в 1915 г. попал в плен в России. Будучи марксистом, вскоре вступил добровольцем в Красную гвардию, стал членом РКП(б), участвовал в гражданской войне. Последняя армейская должность -- начальник политотдела армии Тухачевского. После 1920 г. был на партийной работе в Сибири, на Урале, в Москве. Более двух лет жил нелегалом в Германии. Сидел в тюрьме. В начале 30-х гг. в Москве возглавил Ассоциацию институтов естествознания Коммунистической академии -- штаба по разработке философско-идеологических догм естествознания в стране.
Кольман без устали политизировал точные науки. После снятия О.Ю.Шмидта он стал главредом журнала "Естествознание и марксизм" (переименованного в "За марксистско-ленинское естествознание"). В журнале одна за другой появлялись статьи о марксизме в хирургии, о диалектике двигателя внутреннего сгорания, о марксистско-ленинской теории в кузнечном деле, о применении материалистистической диалектики в венерологии и дерматологии. Теория различных групп крови была объявлена "теоретической базой фашизма". Он учил уму-разуму астрономов на философских семинарах ГАИШа.
С фанатизмом неофита Кольман строчил доносы философского и политического характера в отношении многих ученых, в частности, спровоцировав "дело" против выдающегося математика Н.Н. Лузина. В 1936-38 гг. Кольман заведовал отделом науки Московского горкома ВКП(б). В 1939 г. в дискуссии по генетике и селекции ревностно поддерживал глупости шарлатана Трофима Лысенко.
После победы в 1945 г. Кольман направлен в Прагу заведующим отделом пропаганды ЦК Компартии Чехословакии (КПЧ). С позиций ортодоксального сталинизма критиковал руководство КПЧ за "отход от марксистско-ленинской линии". Лидер КПЧ Клемент Готвальд пожаловался Сталину, и тот распорядился: "Поскольку это советский гражданин, вам надо только отправить его сюда, мы приведем его в чувство". В 1948-51 гг. Кольман на себе испытал всю тяжесть сталинских репрессий.
С осени 1959 г. Кольман снова в Праге, где назначается директором Института философии Академии наук Чехословакии. В 1960 г. избирается членом Академии. Вышел на пенсию в 1962 г. и вернулся в Москву. Осудил введение советских войск в Чехословакию. В 1976 г. вслед за дочерью выехал в Швецию, где попросил политического убежища и написал скандальное "Открытое письмо Леониду Брежневу. Почему я выхожу из коммунистической партии". Книги его мемуаров называются "Заблудшее поколение" (1979) и "Мы не длжны были так жить" (1982).
Эрнест Яромирович обожал трюкачество. В своей книге "Предмет и метод современной математики" (Москва, Соцэкгиз, 1936) он подогнал оглавление таким образом, что первые буквы названий глав читались как приветствие "Моей Катинке" (без мягкого знака). Письмо этой самой Катинки к Берии 1951 г. послужило формальным поводом для освобождения Кольмана с Лубянки после трех с половиной лет заключения. Таковы были порой кадры ИИЕиТа.
Уже на моей памяти А.Т.Григорян пристроил в ИИЕиТ С.Г.Корнеева: полковника КГБ и бывшего грозу Академии -- начальника иностранного отдела Президиума. (Корнеев достал деньги и занимался публикацией архива погибшего Н.И.Вавилова). Такие выкрутасы были давней традицией. Сразу после организации института в Москве замдиректора была Валерия Алексеевна Голубцова (1901-1987) -- жена Г.М.Маленкова, в ту пору Председателя Совета Министров СССР. (Ее перевели в ИИЕиТ с поста директора Московского Энергетического Института). Хотя она была сильным организатором, в мемуарах Р.Х.Кузнецовой, жены тогдашнего директора ИИЕиТа И.В.Кузнецова, отмечается явно выраженный антисемитизм, некомпетентность и мстительность В.А.Голубцовой. По части некомпетентности, Н.Д.Устинов относился к той же породе.
Не мудрено, что при жизни всесильного отца Никодим отлично "упаковался" и получил много регалий: пост директора в крупном научно-производственном объединении "Астрофизика" (лазеры и лазерные технологии), Государственную премию СССР (1975), звание Героя социалистического труда (1980), звание члена-корреспондента Академии наук (1981). Но после кончины отца он лишился престижной работы и был выслан "в отстой" -- в ИИЕиТ. Уходя директором в Институт философии, В.С.Степин решил оставить Никодима исполняющим обязанности директора ИИЕиТа. Как-никак, тот был членом-корреспондентом.
Свободное копирование
