Занимаясь научной программой советского пилотируемого полета на Луну, мне удалось провести в жизнь решение об использовании на ее поверхности полностью автоматизированного инструмента для измерений колебаний широты, т.е. того же типа инструмента, с помощью которого я на заре научной деятельности наблюдал в ГАИШе. Ценность такого эксперимента заключалась в возможности получения уникальных геофизических данных о внутреннем строении Луны.
Разработка полностью автоматического оригинального инструмента для указанной цели была непростой и отняла массу времени. Вместе со мной этой задачей занимался А.А.Конопихин. Это была часть его кандидатской диссертации, защищенной под моим руководством в ИКИ АН СССР. Мы получили на проект такого инструмента авторские свидетельства. О нем была опубликована развернутая статья в "Астрономическом журнале".
Разработкой теории для обработки лунных наблюдений занимался А.Н.Санович. Он защищал свою кандидатскую диссертацию в Казанском университете под руководством проректора Ш.Т.Хабибуллина. Из-за его неудобной национальности ни взять Анатолия Нисановича Сановича на работу в ИКИ, ни организовать в ИКИ защиту его кандидатской диссертации мне оказалось не по зубам.
Тесная связь и дружба с Казанским университетом -- одним из важных центров наземных лунных исследований -- несколько раз сыграли нам добрую службу. Я приглашался туда Председателем Госкомиссии по защитам дипломных работ. Там же защищала свою кандидатскую диссертацию, написанную под моим руководством, Кира Борисовна Шингарева.
В Казанском университете а познакомился с доцентом Сергеем Серафимовичем Перуанским (род. в 1938 г.). Он жил отшельником, читал лекции в стихах, любил философствовать к месту и не к месту. На волне демократических реформ в ельцинскую эпоху судьба его резко переменилась. В 1990 г. он, бравируя своей фотографией рядом с Ельциным, ухитрился выиграть выборы и стал -- ни больше, ни меньше -- одним из очень немногих астрономов депутатом съезда народных депутатов России, членом Комиссии Совета Республики Верховного Совета РФ по культуре. Женился. Переехал в Подмосковье. Депутатство его закончилось в 1993 г., и он занялся проблемами социал-гуманизма. О том, что это такое, ищите в интернете. На его сайте сообщается: "рассматривается широкий спектр научных проблем: от происхождения человека и закона развития общества до обоснования государственной идеологии России; от современного прочтения марксизма до сегодняшних вопросов политики; от решения древней задачи о яйце и курице до проблем смысла жизни". Таков этот доморощенный политико-философский сайт.
Дабы усилить свои позиции по продвижению лунно-астрометрического эксперимента, я добился включения этой работы в план интеркосмосовского сотрудничества с Польшей. За разработку нескольких узлов нашего инструмента и ухватился профессор П.Гурник. Эта работа указывалась в нескольких рекламных проспектах Познанской обсерватории.
К несчастью, как известно, советская пилотруемая экспедиция на Луну так никогда и не осуществилась. Все, связанное с нею, ушло в песок. Забылось и мое предложение о первенце лунной астрометрии, хотя кое-какие следы можно найти даже в иностранной печати. Директора ИКИ академика Г.И.Петрова пригласили в Стокгольм на Нобелевский симпозиум с докладом по Луне. В советское время поступали просто: директор приказал написать свой доклад мне. Я включил в текст свои сокровенные мысли. Келдыш не пустил Петрова на симпозиум, но текст -- уже после меня сильно искалеченный -- под авторством Г.И.Петрова был опубликован на английском языке в одном из шведских Нобелевских сборников. Моя собственная статья с упоминанием лунной астрометрии была опубликована по-немецки.
Еще несколько лет через "Интеркосмос" я продолжал ездить в Польшу, Чехословакию и ГДР. Капстраны оставались для меня запретным плодом.
Свободное копирование
